И при всём этом, парижские и уранские огородники работают, для получения тех же результатов, втрое больше, чем их гернзейские собратья. Эти последние прилагают к земледелию промышленные приёмы и делают искусственно не только почву, но также и климат.
В самом деле, всё огородническое хозяйство сводится к следующим двум началам:
I. Сеять под стеклом; пересадить и выращивать молодые отсадки в богатой почве, на ограниченном пространстве, где за ними можно тщательно ухаживать. Затем, когда их корни хорошо разрастутся в пышные пучки, пересадить их туда, где растение должно достигнуть полного роста. Одним словом, — поступать с ними так, как поступают с молодыми животными, т.-е., окружать их заботами с самого раннего возраста.
II. Чтобы урожаи поспевали вовремя — нагревать почву и воздух, покрывая растения рамами со стеклом или стеклянными колпаками и развивая в земле теплоту брожением навоза.
Пересадка и температура, более высокая, чем температура окружающего воздуха — такова вся сущность огороднической культуры, раз почва уже приготовлена искусственно. Первое из этих условий, как мы видели, уже осуществляется и требует лишь некоторых мелких усовершенствований. Для осуществления же второго, нужно нагревать землю и воздух, заменяя навоз тёплой водой, проходящей по трубам, проведённым или в земле, под рамами, или же отоплением теплиц.
И это уже делается. Парижский огородник уже получает при помощи термосифона ту теплоту, которую раньше ему давал навоз, а английский, т.-е., джерзеевский и гернзеевский, а также бельгийский огородник прибегают к постройке теплиц.
Теплица была прежде роскошью, доступною лишь богатому человеку, который пользовался ею для выращивания тропических или, вообще, составляющих предмет роскоши растений. Но теперь она становится общераспространённой: на островах Джерзее и Гернзее целые десятины земли покрыты стеклом, не говоря уже о тех маленьких теплицах, которые можно встретить на Гернзее в каждой ферме, в каждом огороде. В окрестностях Лондона, а также в Уорзинге и других местах, начинают также покрывать стеклом целые поля, и с каждым годом в предместьях столицы воздвигаются тысячи новых маленьких теплиц. Эти теплицы бывают самые разнообразные, начиная от роскошного здания с гранитными стенами и кончая скромной дощатой постройкой с стеклянною крышею, которая даже при всех существующих капиталистических пиявках, стоит не больше 7–9 рублей за квадратную сажень. Их отопляют (или далее, не отопляют, потому что, если только не стремиться получать очень ранние продукты, то достаточно уже просто закрытого пространства), и выращивают там уже не виноград и не тропические растения, а картофель, морковь, горох или бобы.
Таким образом, огородник избавляется от влияния климата. Вместе с тем он избегает тяжёлой работы накладывания слоёв навоза, и не имеет нужды покупать столько навоза, который дорожает по мере того, как спрос на него растёт; часть человеческого труда устраняется: для того, чтобы обработать десятину земли под стеклом и получить те же результаты, что у Понса, требуется уже не больше семи или восьми человек. Действительно, на Джерзее семь человек, работая по 60 часов в неделю, получают с десятины такие урожаи, для которых прежде нужны были десятки десятин земли. Мы могли бы указать на многие замечательные примеры, но ограничимся одним из них. Вот что получают на Джерзее из года в год 34 человека рабочих, под руководством одного огородника, обрабатывающие тепличным способом немного больше трёх с половиною десятин (будем считать, что если бы они работали всего по пяти часов в день, на это потребовалось бы 70 человек): 1525 пудов винограда, который собирают уже в начале мая, 4880 пудов томат, 1830 пудов картофеля (в апреле), 366 пудов горошка и 122 пуда фасоли, собираемых в мае, — т.-е. в общем 8723 пуда фруктов и овощей, не считая получаемого в некоторых теплицах второго, очень значительного урожая, не считая ни огромной теплицы для растений, составляющих предмет роскоши, ни сбора с различных растений, посаженных на открытом воздухе между теплицами.