— Ты кто такой? — взревел барон. — По какому праву избил моих людей?
— Артакс, наемник. Людей твоих я не бил, а поучил хорошим манерам, — почтительно ответил я на оба вопроса.
— Своих людей могу наказывать только я! — веско изрек барон. — А не всякая шваль, что бродит по дорогам. Понял?
— Понял, — покладисто ответил я, решив, что придется драться.
— Ну а раз понял — останешься жив. Отделаешься поркой и штрафом.
— И что ты с меня собираешься взять? — поинтересовался я. — С дорожной-то швали?
— Конь у тебя неплох… — задумчиво сказал барон, оглядывая Гневко цепким взглядом. — Слишком хорош для «пса войны».
— Тут вы, господин барон, абсолютно правы! — весело согласился я. — Но он мне самому нужен!
Капитан, потрогав шрам на щеке и, видимо, вспоминая что-то такое, личное, зашептал:
— Господин барон… Этот наемник опасен…
— Ты что, Виктор? — кипя от гнева, спросил барон. — Боишься какого-то вшивого наемника? Подумаешь, псина…
— Господин барон, — почтительно, но твердо проговорил капитан. — Это не простой пес. Он нам половину дружины положит. А эти дураки сами стали задираться.
Я посмотрел на капитана чуть внимательней. А он непрост… И барон был далеко не дурак — понимал, что если один наемник не боится целой дружины, то это что-то да значит. Еще чуть-чуть, и мы бы мирно разъехались, но все испортил молокосос, не понимавший, почему пятнадцать не должны связываться с одним?!
— Да как ты с его светлостью разговариваешь, быдло? — яростно заорал юнец, нацеливая копье…
Парень пробил бы меня насквозь, если бы попал… А я лишь чуть-чуть отодвинулся, и удар, пришедшийся в пустоту, вырвал дружинника из седла, уготовив ему встречу со стеной конюшни.
На меня ринулись еще двое. Отобрав у одного копье и действуя им как боевым шестом, выбил обоих из седла…
— Назад! Все назад! — заорал капитан, бросаясь между мною и дружинниками.
— Вроде бы никого не убил, — буднично заметил я.
Боя не получилось. Барон посмотрел, как его люди (судя по виду — не самые неумелые!) приходят в себя, отвернулся, делая вид, что меня вообще не существует.
Оторвавшись, я услышал, как взводится тетива арбалета, и мы с Гневко едва успели отскочить в сторону…
Виктор добросовестно пытался построить отряд. И не его вина, что не успел: я начал бросать ножи, и капитан упал первым. Оба сержанта получили легкие ранения — поводья держать смогут, а махать мечами — нет! Ну а арбалетчика я щадить не стал… Дружинники защищались храбро, но бестолково. Возможно, они сражались бы лучше, если бы их атаковало человек десять-пятнадцать, да на широкой местности. Парни мешали друг другу, цепляясь копьями за щиты соседей. Когда я въехал в середину отряда, они уже проиграли, не догадавшись, что нужно отбросить копья и схватиться за мечи. И уж никто не ожидал, что гнедой жеребец будет играючи опрокидывать их коней, топтать копытами спешившихся и кусать за руки…
На пороге замер оцепеневший трактирщик. Он, кажется, не успел понять — что тут произошло.
— Ну, чего смотришь, воду неси! — крикнул я.
Первым была оказана помощь капитану. Виктор зашевелился, застонал, а потом, хоть и с трудом, сумел подняться на ноги.
— Лихо… ты… нас… — держась за шишку на голове, простонал командир дружины.
— Ну так получилось, — пожал я плечами. — Незачем было из арбалета стрелять.
Мы пошли по двору, ставшему полем боя, разбирая раненых и убитых, а я заодно разыскивал метательные ножи. Из семи штук удалось разыскать только четыре. Обычно находил все — ходишь и вытаскиваешь из трупов. Тут-то бил не на поражение, рукояткой, вот и разлетелись, не сыщешь… Жалко, хорошие были ножички.
Оглядывая тесный дворик, поймал себя на мысли, что драться около конюшен приходится не в первый раз. И, возможно, не последний.
Кроме арбалетчика, погиб один из молодых, попавший под копыта. Невелика потеря. Только свистни — набегут новые парни, которым ещё невдомек, что крестьянин живет дольше дружинника. Нашли и владетельного барона. Его милость был в целости и сохранности — сидел на четвереньках и громко икал.
— Как вы, господин барон? — поинтересовался капитан, приподнимая своего сеньора.
— Т-ты кто? — заикаясь и борясь с икотой, спросил барон.
— Я — капитан, — обеспокоенно сказал Виктор.
— Д-да не т-ты, Виктор, а — т-ты…
— Наемник, — вынужден был повторить я. — Память отшибло?
— Эт-то, ик, я уже слышал. Наемники т-такие не б-бывают…
— Да они разные бывают, — пожал я плечами. — Есть и хуже.