Американец оказался велеречивым – Вернон уже начал уставать от звуков его голоса. Скорее бы кончился обед – тогда они с Нелл смогут вдвоем побродить по парку.
Но это было не так легко. Ему мешала миссис Верекер. Она задавала вопросы о матери и Джо, не отпуская его от себя. Вернон усилием воли побуждал себя соблюдать такт и притворяться, что ему нравится этот пустой разговор.
Маленьким утешением было то, что Нелл прогуливалась со стариком, а не с Дейкром.
Внезапно они повстречали друзей, и завязался разговор. Вернон воспользовался случаем и подошел к Нелл:
– Пошли со мной – быстро!
Ему удалось увести девушку от остальных. Он так спешил, что ей приходилось почти бежать, чтобы идти с ним в ногу, но она не протестовала.
Голоса компании постепенно отдалялись. Вернон слышал только прерывистое дыхание Нелл. Возможно, причина была в быстрой ходьбе, но он в этом сомневался.
Теперь они были одни в целом мире – как если бы их неожиданно занесло на необитаемый остров.
Нужно что-нибудь сказать – хотя бы какую-нибудь банальность, иначе Нелл может захотеть вернуться к остальным, а он этого не вынесет. Хорошо, что она не догадывается, как колотится его сердце, подскакивая с каждым ударом к самому горлу.
– Знаешь, – заговорил Вернон, – я согласился участвовать в бизнесе моего дяди.
– Да, я слышала. Тебе это нравится?
Спокойный, мягкий голос – ни следа волнения…
– Не очень. Надеюсь, что понравится со временем.
– Наверно, тебе станет интереснее, когда ты на-учишься в этом лучше разбираться.
– Вряд ли может заинтересовать производство пуговиц.
– Да, звучит не слишком увлекательно. – Помолчав, она спросила: – Ты ненавидишь это занятие, Вернон?
– Боюсь, что да.
– Мне очень жаль. Я понимаю, что ты должен испытывать.
Когда тебя понимают, весь мир выглядит по-другому. Нелл просто восхитительна!
– Я… Это очень мило с твоей стороны, – запинаясь отозвался он.
Еще одна пауза, насыщенная сдерживаемыми эмоциями. Казалось, Нелл собирается с духом.
– А я думала, ты занимаешься музыкой, – быстро сказала она.
– Занимался, но бросил.
– Почему? Неужели тебе не жаль?..
– Больше всего на свете я хотел бы заниматься музыкой. Но я должен зарабатывать деньги. (Сказать ей сейчас? Нет, он не осмелится.) Вернон поспешно добавил: – Понимаешь, Эбботс-Пуиссантс… Ты помнишь Эбботс-Пуиссантс?
– Спрашиваешь. Мы же на днях о нем говорили.
– Прости. У меня сегодня вечером путаница в мозгах. Так вот, я очень хочу когда-нибудь снова там поселиться.
– По-моему, ты замечательный!
– Замечательный?
– Конечно. Бросить все, что ты любишь, и делать то, что должен… Это великолепно!
– Как здорово, что ты так говоришь! Теперь все выглядит по-другому.
– В самом деле? – тихо произнесла Нелл. – Я очень рада.
«Мне нужно возвращаться, – с тревогой думала она. – Мама будет сердиться. Я должна вернуться и слушать Джорджа Четвинда, а он такой нудяга! Господи, пусть только мама не разозлится!»
Нелл шла рядом с Верноном, чувствуя, что ей трудно дышать. Странно! Что с ней такое? Хоть бы Вернон что-нибудь сказал. О чем он думает?
– Как поживает Джо? – спросила она.
– Вовсю занимается искусством. Я думал, вы с ней виделись, когда обе были в Лондоне.
– Виделись один раз. – Помолчав, Нелл робко добавила: – По-моему, я ей не слишком нравлюсь.
– Чепуха!
– Нет, Джо считает, что я легкомысленная и в голове у меня только танцы и вечеринки.
– Ни один человек, который знает тебя, не может так думать.
– Иногда я чувствую себя ужасно глупой.
– Ты? Глупой?
Сколько искренности в его голосе! Милый Вернон… Значит, она все-таки ему нравится. Ее мать была права.
Они остановились на мостике и склонились над перилами, глядя на воду.
– Здесь очень приятно, – сдавленным голосом сказал Вернон.
– Да.
Нелл чувствовала, что это приближается, хотя она и не могла определить, что именно. Мир словно застыл, готовясь к прыжку.
– Нелл…
– Да?
Почему у нее так дрожат колени? Почему собственный голос кажется доносящимся издалека?
– Нелл… – Он должен сказать ей это. – Я так люблю тебя…