Попытка установить дружеские отношения между ней и Нелл потерпела неудачу. Вернон чувствовал, что за внешней сердечностью, диктуемой правилами хорошего тона, было очень мало подлинных чувств.
Когда он спросил Нелл, что она думает о Джейн, та ответила:
– Она мне очень нравится. По-моему, Джейн – необычайно интересная личность.
Задать такой вопрос Джейн было куда труднее, но она сама помогла ему:
– Вам хочется знать, что я думаю о вашей Нелл? Она очень милая и хорошенькая.
– И вам кажется, что вы с ней подружитесь?
– Нет, разумеется. А почему мы должны подружиться?
Вернон не знал, что ответить.
– Дружба не похожа на равносторонний треугольник, – продолжала Джейн. – Если А любит В и С, значит, С и В – и так далее. У меня с вашей Нелл нет ничего общего. Бедняжка тоже ожидает, что жизнь будет волшебной сказкой, и больше всего боится обмануться в своих надеждах. Она – Спящая красавица, пробудившаяся в лесу. Любовь для нее нечто чудесное и прекрасное.
– А для вас это не так? – не удержался Вернон.
Ему очень хотелось это знать. Он так часто думал о пяти годах, которые она провела с Борисом Андровым.
На лице Джейн исчезло всякое выражение.
– Когда-нибудь я расскажу вам…
«Расскажите сейчас!» – едва не сорвалось с языка у Вернона. Но вместо этого он спросил:
– А что для вас означает жизнь?
Подумав, Джейн ответила:
– Трудное, опасное, но необычайно увлекательное приключение.
Наконец-то Вернон мог целиком отдать себя работе. Он начал полностью ценить блага свободы. Теперь его ничего не отвлекало и не раздражало. Весь поток энергии был направлен на творчество. Денег хватало, увы, только на то, чтобы сводить концы с концами. Эбботс-Пуиссантс все еще не был сдан в аренду…
Миновала осень и большая часть зимы. Вернон виделся с Нелл всего один-два раза в неделю, и эти встречи украдкой не приносили удовлетворения. Оба сознавали, что первые восторги позади. Нелл расспрашивала Вернона о том, как продвигается опера. Когда он рассчитывает ее закончить? Каковы шансы на ее постановку?
Вернон морщился, он еще не вникал в практические аспекты. Сейчас его интересовала только творческая сторона. Опера рождалась медленно, с многочисленными трудностями, возникающими из-за отсутствия у автора опыта и композиторской техники. Вернон говорил главным образом о ресурсах инструментов. Он часто консультировался с музыкантами, играющими в оркестрах. Нелл любила музыку и посещала много концертов, но она едва ли могла отличить гобой от кларнета и всегда считала, что валторна и английский рожок – одно и то же.
Количество знаний, необходимых для записи партитуры, приводило Нелл в панику, а от равнодушия Вернона к тому, как и когда опера будет поставлена, ей и вовсе становилось не по себе.
Вернон не понимал, насколько его неопределенные ответы пугают Нелл. Поэтому его удивило, когда она однажды воскликнула, чуть не плача:
– Не мучай меня, Вернон! Это так трудно вынести… Я должна иметь хоть какую-то ясность.
Он с изумлением посмотрел на нее:
– Успокойся, Нелл, все будет в порядке. Это только вопрос времени.
– Знаю, Вернон. Мне не следовало так говорить, но… – Она не окончила фразу.
– Мне будет гораздо труднее работать, дорогая, – сказал Вернон, – если я стану чувствовать, что ты несчастна.
– Нет-нет, я не несчастна. Я не хочу тебе мешать…
Но старая обида в глубине души вновь начинала поднимать голову. Вернон не понимал или не пытался понять, как ей тяжело. Возможно, он назвал бы ее переживания глупыми и тривиальными. В каком-то смысле они такими и были, но все вместе составляли всю ее жизнь. Вернон не имел представления о том, какое она все время ведет сражение, ни на минуту не расслабляясь. Если бы до него это дошло, если бы он подбодрил ее, показав, что сознает, в каком она трудном положении. Похоже, на это не приходилось рассчитывать.
Нелл овладело гнетущее ощущение одиночества. Мужчины все таковы – они ничего не понимают или не хотят понимать. Им кажется, что любовь решит все проблемы, но это не имеет ничего общего с действительностью. Нелл почти ненавидела Вернона. Он настоящий эгоист – поглощен только своей работой, не хочет видеть ее несчастной, потому что это мешает ему!
«Любая женщина меня бы поняла», – думала в отчаянии Нелл.
Повинуясь какому-то загадочному импульсу, она решила повидать Джейн Хардинг.