— Ну же, — настаивал дядя Сидни. — На что я буду похож? Вот, — он схватил полотняный предмет обсуждения и водрузил его на макушку, — как я выгляжу, а?
Что ж, раз надо отвечать, значит, надо. Вернон сказал вежливо и еле слышно:
— Мне кажется, вы выглядите довольно глупо.
— Майра, у твоего парня совсем нет чувства юмора, — сказал дядя Сидни. — Совершенно нет чувства юмора. Жаль.
Сестра отца тетя Нина — совсем другое дело. От нее приятно пахнет, как летом в саду, и у нее нежный голос, что особенно нравится Вернону. У нее есть и другие достоинства: она не целует тебя, если ты не хочешь, и не пристает с шуточками. Но она нечасто приезжает в Эбботс-Пьюисентс.
Она, должно быть, очень храбрая, думал Вернон, ведь это она первая показала ему, что Чудовищем можно повелевать.
Чудовище живет в большой гостиной. У него четыре ноги и блестящее коричневое тело. И длинный ряд того, что Вернон, будучи совсем маленьким, считал зубами. Великолепные желтые сверкающие зубы. Сколько Вернон себя помнил, Чудовище завораживало и пугало его. Потому что, если его тронуть, оно издает странные шумы — сердитое рычание или злобный пронзительный вой. Почему-то эти шумы ранят тебя, как ничто другое. Ранят в самое сердце. Ты дрожишь, тебя охватывает слабость, жжет глаза, но из-за какого-то странного очарования ты не можешь уйти.
Когда Вернону читали сказки про драконов, он всегда представлял их в виде этого Чудовища. А самые лучшие игры с мистером Грином были те, где они убивали Чудовище: Вернон вонзал копье в его коричневое блестящее тело, а сотня детишек мистера Грина улюлюкала и пела за его спиной.
Конечно, теперь, когда Вернон большой, он больше понимает. Он знает, что Чудовище называется рояль, что, когда его обдуманно бьют по зубам, это называется «игратьнарояле»! И леди это делают для джентльменов после обеда. Но в глубине невинной души он продолжал бояться; иногда ему снилось, что Чудовище гонится за ним по лестнице, ведущей в детскую, и он с криком просыпался.
В его снах Чудовище жило в Лесу, оно было дикое и свирепое и производило такой ужасный шум, что невозможно терпеть.
Иногда «игратьнарояле» принималась мама, и Вернон переносил это с большим трудом, хотя чувствовал, что из-за маминых действий Чудовище, конечно же, не проснется. Но когда однажды за это взялась тетя Нина, все было совсем иначе.
Вернон в углу играл в одну из своих воображаемых игр. Они с Пуделем и Белкой устроили пикник: ели омаров и шоколадные эклеры.
Тетя Нина не заметила его; она села на табурет и стала наигрывать.
Захваченный обаянием музыки, Вернон подползал все ближе и ближе. Нина наконец увидела, что он смотрит на нее во все глаза, и лицо его залито слезами, а тело сотрясается от рыданий. Она остановилась.
— Что случилось, Вернон?
— Терпеть не могу — всхлипнул Вернон. — Ненавижу. Ненавижу. Мне больно вот тут. — Он сдавил руками живот.
В это время в комнату вошла Майра. Она засмеялась.
— Представляешь, какая нелепость? Этот ребенок просто ненавидит музыку. Такой чудак.
— Почему же он не уходит, если ненавидит? — спросила Нина.
— Я не могу, — рыдал Вернон.
— До чего смешно! — сказала Майра.
— Я думаю, скорее это интересно.
— Почти все дети любят бренчать на пианино. Я как-то попыталась показать Вернону некоторые штучки, но он совсем не заинтересовался.
Нина продолжала задумчиво смотреть на маленького племянника.
— Мне просто не верится, что мой ребенок может быть немузыкальным, — обиженно говорила Майра. — Я в восемь лет уже играла трудные пьесы.
— О, — неопределенно протянула Нина. — Музыкальность проявляется по-разному.
Майра подумала, что эта глупость вполне в духе Дейров. Либо человек музыкальный, и тогда он играет пьесы, либо нет. Вернон, определенно, нет.
Заболела Нянина мама. Беспримерная катастрофа обрушилась на детскую. Няня с красным и зловещим лицом укладывала вещи, ей помогала Сьюзен-Изабел. Вернон — растроганный, полный сочувствия, а еще больше интереса — стоял рядом и расспрашивал:
— Няня, у тебя мама очень старая? Ей сто лет?
— Конечно нет, мастер Вернон. Скажете тоже, сто лет!
— Как ты думаешь, она умрет? — продолжал Вернон, стараясь выказать доброту и понимание.
У кухарки мать заболела и умерла. Няня не ответила на вопрос. Вместо этого сердито сказала:
— Сьюзен, достань из нижнего ящика пакеты для обуви. На этот раз поосторожнее, детка.
— Няня, а твоя мама…
— Мастер Вернон, у меня нет времени на разговоры.