И вот тут-то и оказалось, что эльфинарам предстояло остаться на материке…
Надо сказать, воспринято это было далеко не так всё однозначно. И не только самими эльфинарами.
Каково было какому-нибудь почтенному старцу, у которого из всей родни остались лишь внуки, прижитые в людских землях сложившим голову беспутным сыном? Или влюбленному эльфийскому юноше, уже посватавшемуся к девушке-эльфинарке?
Бывало по всякому.
"Раз для Высокого Леса недостаточно хороши мои дети, стало быть, недостаточно хороша и я" — так кротко ответила своему брату, королю Брингхейма Арана Диввириэль, вдова командира людского ополчения королевства и мать его пятерых детей.
Но решение совета друидов было непреклонным: "Эльфы должны жить с эльфами, а люди — с людьми".
Так или иначе, почти все эльфы ушли за море, а эльфинары остались, выжили и преумножились. Их сейчас было уже больше, чем эльфов, и, как говорят некоторые, могли бы сравняться числом с людьми при своем долгожительстве, если бы женились и выходили замуж лишь среди своих.
Но как внушить идею о чистоте крови народу, который сам явился в мир благодаря этому самому смешению рас и кровей?
Вот представительница как раз этого народа, Лерна Антео, потомок в двадцатом колене короля Дианора Даконоборца, глава столичного детективного, а со вчерашнего дня и карульского отеля, и спала на узкой койке поезда, что под всеми парусами катился в сторону недавно присоединенных империей земель, в Карулу.
Лерна проснулась, как ни странно, в очень хорошем расположении духа и просто-таки в отличном самочувствии. В окошко, прикрытое белой занавесочкой, светило утреннее солнце, что тоже сразу же настраивало на приятный лад.
"Вино действительно было выше всяких похвал, с утра голова не болит", — она вспомнила вчерашний вечер, вернее, сегодняшнюю ночь, и сладко зевнула.
Поднялась с койки, стянула длинные волосы потуже в хвост и оправила блузку. Открыла купе и вышла наружу. Первая же попавшаяся навстречу проводница с нескрываемым удивлением уставилась на девушку.
— А вы… кто?
— Я - пассажир! — гордо заявила Лерна, не понимая причины ее удивления.
— А что вы здесь делаете? — спросила проводница.
— Как что? Еду в Карулу, — ответила блондинка.
— Мистрис, мы уже прибыли как два часа назад. Все пассажиры вышли. Где ж вы были?
— Как так, вышли? — оторопела сыщица. — Я? Я была в служебном купе… то есть женщина из вагона-ресторана разрешила мне…
— Понятно, почему вас не разбудили, моя сменщица не знала, что там едет еще один пассажир, — ответила проводница, вздыхая. — Ну что ж… Карула три тысяч лет стояла, и за пару часов никуда не убежит…
— Мои друзья! — спохватилась Лерна и понеслась в свое купе.
"Наверное, меня уже обыскались и, надеюсь, что любовью заниматься они тоже закончили", — пронеслось у нее в голове.
Но купе встретило ее полным отсутствием людей.
"Точно, меня ищут", — решила она и принялась метаться по абсолютно пустому поезду, стоящему на запасном пути.
— Ну, что за дела? — проговорила вслух, закусив нижнюю губу. — Как вообще можно было оставить меня одну? Уйти и не дождаться. Хотя, что им в депо сидеть, меня ждать? Всех пассажиров наверняка выгнали. Может, они подумали, что я вышла раньше и уже на месте? — сама себя успокаивала блондинка. — Хорошо, что хоть сумка моя с паспортом и кредиткой на месте. Чего мне стоит самой добраться до отеля? Адрес я знаю, — приняла она решение и покинула злосчастный поезд, соскочив на каменистую насыпь под палящие лучи южного солнца.
Напоследок выкинула вконец завонявшуюся рыбину в мусорную яму у ограды и двинулась вперед.
Между путями заметила занятную картинку: худосочный тип в пенсне с пачкой бумаг, высовывавшейся из потертого саквояжа, пытался всучить некий листок двум угрюмого вида здоровякам из коренных карульцев, судя по всему, грузчикам или носильщикам, что-то бормоча и размахивая руками.
Парни внимательно изучали бумажку, поворачивая так и этак.
Эльфинарка уже заподозрила в неопрятном плешивце торговца порнорассказами, как вдруг абориген, тот, что постарше, закончил изучение листка, водя корявым пальцам по строкам и шевеля губами, справился у товарища:
— Ну, что ты на это скажешь, Румцай?
— Оно, конечно, мы не очень любим империю, но…
— Но мы верны государю! — закончил за него старший, после чего могучий татуированный кулак снизу вверх ударил в челюсть очкарика.