— О тот, кто темнее сумерек, — пел хорошо поставленным голосом юноша. —
О, ты, кто явился Мне
В окружении Ветров Бездн!
О, ты, Сошедший со Звезд.
Пастырь царственный
Святилищ Самых Древних,
Чей Взор Устремлен
К тысячеликим Лунам,
Во имя власти и возвышающейся
Над Небесным сводом ярости
Повелитель мрака, пребывающий в ночи,
Куда не ступает нога человека,
Где царит Тайна и Глубина,
Тебя чтим мы,
Того, кто искусен в скрывании солнца,
Кто завесой скрывает Луну,
Чье чело венчает корона двенадцатизвездная!
Великого, Старейшего, Бесподобного,
Видевшего Пустоту,
Спящего в Глубинах!
Отец Великий,
Бесподобный,
Владыка Пустоты,
Спустившийся из Мрака,
Когда Небеса, когда Земля
Не были отделены друг от друга.
Сталкивающий Небо и Твердь,
Ветер и Воды, Свет и Тьму,
Творящий и Разрушающий.
Ты, Вечно Взирающий на Нас —
Ты, Вечно Неспящий
Всемогущий Колебатель Небес и Тверди,
О, источник сущей вечности и бесконечности!
О Чёрное пламя!
Дай силе, сокрытой в моей душе,
Быть призванной сюда из глубин вечности!
О, Тьма, что темнее темноты
И самой безлунной ночи!
О властелин тьмы,
Сияющий, словно золото над океаном хаоса!
Я призываю тебя! Я предаюсь тебе!
— Надо же, наш человек… — умильно улыбнулся троллинг. — Ишь как выводит! Не боись, парниша, я тебя не больно зарежу. Чик — и всё! И примет тебя праотец наш Ургот!
— К тебе взываю я, Змей из бездны,
К тебе взываю я рогатый Змей из пучины!
К тебе взываю, пернатый Змей подземного мира!
Открой свои врата для меня!
Во имя тебя, погребённого в глубинах времён,
Во славу твою я присягаю тьме,
Пусть нечестивцы, что противостоят нам…
Будут уничтожены, нашей с тобой единой силой!
Делай то, что Велит твоя Воля, таков весь Закон!
— Даю, чтоб ты дал! — выкрикнул юноша, и, прокусив губу, плюнул кровью.
И угодил прямо в навершие посоха!
За какую-то долю секунды до того, как ЭТО случилось, Лерна что-то почуяла, и даже поняла. Понял, видать, и Бальбаз, который, вдруг побледнев, начал было поворачиваться к Ноккое.
Но тут чёрный опал, украшавший посох, плеснул эльфинарке в глаза мертвенным ярким светом, словно вдруг обретшая яркость солнца зимняя Луна.
И одновременно веревки спали с запястий Ноккои и он, воздев руки в каменному сочащемуся сыростью потолку выкрикнул:
— Warron!!! Saafas-hatt! Fevkkuerd juoptressaf bcajtsifu!
Неведомая сила расшвыряла бандитов в разные стороны. С такой мощью, что они буквально влипали в стены.
Что-то кричал беснующийся от гнева Бальбаз, и, видимо повинуясь его словам, троица кинулась к Ноккое, вернее, двинулась, тяжело переставляя ноги и сгибаясь, будто преодолевая штормовой ветер. Но посох, вырвавшийся из руки остолбеневшего мужика в панцире, вращаясь, как винт дирижабля, снес их, раскидав в разные стороны, а затем огрел главу "Легиона Древности" по башке, так что тот рухнул на каменные плиты и больше не подавал признаков жизни.
Кто-то из легионеров попробовал бежать, но бледное пламя догоняло их и повергало ниц.
— Прости меня, Властелин! — заверещал Воган, склоняясь перед студентом. — Прости, я не узнал тебя! Прошу, не убивай меня, я буду тебе верным слугой!
А потом сорвался и брякнулся на пол, тоже вырубившись.
Не прошло и пары минут, как все бандиты были повержены, вырублены и обезврежены.
Затем посох, облетев подземелье, тихо скользнул в руку Ноккои и погас.
— Все… целы? — спросил юноша.
Стон Йерсигга и всхлип Замоллы были ему ответом.
— Лерна, ты как? — осведомился парень, тяжело опершись на посох.
— Как будто жива, — ответила она, ощупывая себя.
— А, ну да, — слова давались магу с явным трудом. — Ты же эльфинарка, должно действовать послабее… Параграф семнадцатый глава пятая учебника преподобного Вашшара. Тогда, будь любезна, свяжи наших хозяев и получше, я сейчас никакой.
На то, чтобы связать бесчувственных врагов подручными средствами, вроде снятых с бандитов ремней, ушло минут десять. Под конец к Лерне даже присоединились кое-как пришедшие в себя однокашники.
Все это время Ноккоя сидел недвижно на полу, вцепившись в посох. И выглядел он, не приведи Богиня, у иного мертвяка вид здоровее…
Закончив, блондинка опустилась рядом.