Зариф уже порядком извелся от ожидания, а близкое присутствие головорезов, следящих за каждым его шагом, никоим образом не добавляло ему бодрости духа и уверенности в себе. Он не понимал причины задержки Мустафы, и оттого все новые и новые переживания накатывали на него. К тому же дело, с которым он прибыл в разбойничью пещеру, было вовсе не из приятных, и оттого Зариф нервничал еще больше. И когда Мустафа наконец показался из дальнего прохода, вступив в широкую, с высоким потолком залу, Зарифа подбросило будто пружиной, и он кинулся со всех ног навстречу главарю.
— О Мустафа! Рад вас видеть!
— Взаимно, — сухо отозвался тот, поведя орлиным носом. — Но отойдем в сторонку.
— Да-да, так будет лучше, — согласился с ним Зариф, бросив боязливый взгляд на кучку разбойников, стоявшую совсем рядом.
Мустафа проследовал к самому выходу из пещеры, слева от которого лежал большой валун, и опустился на него, уперев ладони в колени. Зариф присел на краешек другого валуна, поменьше, лежавшего рядом с первым.
— Я слушаю тебя, Зариф, — кивнул Мустафа.
— Мне хотелось бы поговорить с вами насчет… — начал Зариф, поведя плечами, но Мустафа не дал ему договорить.
— Да-да, я уже в курсе.
— Как? — поразился Зариф. — Вы уже знаете, с чем я пришел?
— Разве в этом есть какая-то тайна? Но видишь ли, здесь дело в следующем, — Мустафа почесал переносицу кончиком пальца. — Непреодолимые обстоятельства…
— Вы отказываетесь? — еще больше удивился Зариф.
— Но что вы от меня хотите, почтеннейший? — развел руками Мустафа. — Обстоятельства сложились так, что наша предыдущая договоренность… м-м, как бы это сказать… в общем, я потерял очень хорошего вора…
— Да, да, я это знаю, — поерзал на камне Зариф. — Ваш вор, дорогой Мустафа, вместо того, чтобы красть, заделался паршивым строителем и возводит дом оборванцу по имени Икрам.
— Что ты болтаешь? — взревел оскорбленный Мустафа, хватаясь за саблю. — Саид, лучший мой вор, строит дом какому-то вшивому нищему?!
— Давайте не будем горячиться, уважаемый, — остановил его Зариф, вдруг почувствовав себя более уверенно. Он сразу смекнул, что неосведомленность и растерянность главаря банды выходит ему на руку. — Если вы не верите мне, то можете послать в дом к Икраму своего человека, и там вы застанете Саида с лопатой или молотком в руках.
— Но как это возможно? — ошалело уставился на Зарифа Мустафа. — Чтобы Саид так поступил… Нет, я не могу в это поверить!
— Я бы тоже рад был поверить в обратное, — криво усмехнулся Зариф, — ведь в этом случае бумага была бы уже у меня. Но это, к сожалению, не так. Однако, я прекрасно понимаю ваше возмущение, и даже готов простить те деньги, что я уже передал вам ранее.
— Правда? — окончательно запорол все дело Мустафа.
— Истинно так! Ведь дело, которое привело меня к вам сегодня, гораздо серьезнее.
— Слушаю тебя, Зариф! — Мустафа принял важный вид, выпрямив спину и возложил левую ладонь на рукоятку сабли.
— Ваш Саид попал под влияние Насреддина, этого гнусного нечестивца, которого нелегкая принесла в наше селение!
— Ты сказал, Насреддина? — порывисто вскочил с валуна Мустафа.
— Вы не ослышались, почтенный Мустафа. Именно Насреддина. И именно у него должен был выкрасть бумагу ваш Саид.
— Так почему же ты не сказал мне об этом заранее? — от возмущения уши у Мустафы стали алыми, словно вобрали в себя пламя факелов, освещавших пещеру.
— Разве я мог подумать, что вашего знаменитого вора может остановить ходжа?
— Да, ты прав! Ну, только попадись мне в руки этот бестолковый Саид.
— Насреддин, — произнес Зариф. — Вы хотели сказать Насреддин.
— При чем здесь он?
— От него все беды. У меня он украл важный документ, у вас увел лучшего вора. Нашего муллу выставил из селения. А что будет дальше, ведает лишь один всевышний.
— Что же ты предлагаешь?
— Мне кажется, — лицо Зарифа потемнело, будто на него набежала тень, — он слишком зажился на этом свете!
— Ты прав, — немного поразмыслив, сказал Мустафа. — Но кто поможет ему закончить свой жизненный путь на земле?
— Не совсем понимаю вас, Мустафа. Разве у вас нет ни одного отчаянного головореза?
— Как не быть? Но это дорогая работа. Очень дорогая, — покачал он головой.