— О Аллах! Будь проклят этот Насреддин! — потряс кулаками над головой судья. — Какой кошмар. Что же будет? Что будет?.. Мустафа… мой доход… Впрочем, — кази, остывая, опустил руки и призадумался, — тут уже действительно ничего не поделаешь: оставим все как есть. И принеси мне новую пиалу, бездельник, и свежего чаю. Да поживей!..
Глава 15
Амулет истины
Вернувшись домой от кази, друзья наскоро перекусили, задали корму ишаку, и Икрам собрался на свое поле — сегодня нужно было закончить уборку урожая. Ходжа с Саидом решили отправиться на базар — Насреддин хотел купить себе новый недорогой халат. Старый чинить уже было бесполезно. Хотя ходжа все еще сомневался, нужно ли тратить на это свои последние монеты.
— Жалко халат, хороший был, — все вздыхал Насреддин над старым дырявым халатом. — Может, все-таки удастся его починить?
— Даже не думайте об этом, — сказал ему Саид. — Его давно уже пора выкинуть.
— Да, но на что же я куплю новый, по-твоему? Приличный халат стоит дорого, а у меня осталось жалких две монеты.
— За это можете не переживать, уважаемый, — хохотнул Саид и, вытащив из-за пазухи мошну, полную звенящих монет, бросил ее Насреддину.
— Ах ты, плут! — Ходжа ловко подхватил мошну, подкинул ее на ладони. Монеты в ней звякнули. — Признавайся, у кого ты ее спер, негодный ты человек?
— Почему негодный. Это деньги Юсуфа — они ему уже не понадобятся. К тому же не вытащи я их, они непременно попали бы в руки кази, и тогда у вас точно не было халата.
— В этом ты прав, — задумался ходжа, разглядывая черную мошну с золотой вышивкой — скрещенные сабли с полумесяцем и звездой меж кривых лезвий. Такую вышивку он уже видел на прежней одежде Саида. — Будем считать это платой Юсуфа за мой испорченный халат и доставленное нам всем беспокойство. Но вот чего я не пойму, зачем он носил с собой деньги?
— Юсуф всегда так поступал. А зачем? Лучше было бы спросить у него, но теперь это невозможно. Да и какой в том прок? Главное, у вас теперь есть деньги, ходжа.
— У нас, Саид, у нас, — поправил его Насреддин. — К чему мне одному столько денег?
— Ну-у, — протянул Саид, не найдя что ответить.
— Вот на это мы возьмем все необходимое, — Насреддин вытащил из мошны пару серебряных монеток, и вновь затянул тесьму. — А это мы хорошенько припрячем.
— Опять подвесите к винограднику? — засмеялся Саид.
— А чем плохо это место? — Ходжа поднялся с топчана и тщательно упрятал мошну среди густой листвы и гроздей сочных, черных, с фиолетовым отливом ягод. — Вот так! — сказал он, отряхивая руки. — Ни один вор не найдет!
— Вашими стараниями, ходжа, в этом селении скоро просто некому будет его искать, — серьезно заметил ему Саид.
— Разве это плохо? — вскинул левую бровь ходжа.
— Как посмотреть. Хотя это, наверное, неприятно, когда у тебя крадут.
— Очень неприятно, Саид. Ну что, идем? Теперь мы богаты, и можем позволить себе многое.
— Идемте! — Саид слез с топчана, обулся, и они отправились на базар.
На базарной площади стоял привычный гомон. Торговцы зазывали покупателей, всячески нахваливая свой товар. Покупатели сомневались, щупали, принюхивались, торговались с пеной у рта. Некоторые качали головами и отходили, спеша к другому прилавку, иные же, вполне довольные сходной ценой, покупали нужные им вещи. Чуть дальше, у чайханы Саламата, заезжие канатоходцы давали представление. Воздух рвали удары бубнов, ухали барабаны, отдаваясь гулким эхо в замирающих от происходящего сердцах зрителей, надрывно гудели карнаи, забивая медным звучанием слух. По канату, держа в руках длинный шест, шел мужчина. На его плечах стоял мальчик лет девяти-десяти, задорно хлопавший в ладоши. У самых распорок, удерживающих канат, танцевала девушка со скрытым плотной вуалью лицом. Девушка держала в руках тюбетейку, в которой позвякивало несколько монет.
— Здорово! — засмотрелся на канатоходцев Саид. — Почему они не боятся ходить по столь тонкой и непрочной опоре? И как им удается на ней удержаться?
— Это их работа, Саид. Если они будут бояться, то помрут с голоду. К тому же они много занимаются, — ответил ходжа. — Думаю, не меньше вора, желающего стать искусным мастером своего дела.
— Долго вы еще будете напоминать мне о моем прошлом? — мгновенно надулся Саид.
— Пока ты не излечишься окончательно от этой мерзкой болезни. Но на этот раз я вовсе не собирался тебя обидеть, а всего лишь на понятный тебе манер объяснил их тяжкий труд.
— Я понял вас, — сухо отозвался Саид.