— Как?! — воскликнул мулла. — Вы их…
— А что мне оставалось делать, если Насреддин вновь провел нас всех? Вот видишь, дорогой Нури, какой из Насреддина шут?
В комнате воцарилась зловещая тишина. Только приставучие мухи кружили под потолком, надоедая всем своим жужжанием.
— Что же вы предлагаете? — первым нарушил молчание Нури.
— А разве у вас самих нет никаких идей? Или вы только и умеете, что рассказывать глупые анекдоты?
Не дождавшись ответа, Шарифбек продолжал:
— В таком случае план есть у меня: нужно выставить Насреддина посмешищем, дураком, шутом, если хотите. А когда народ увидит, что он на самом деле ничего из себя не представляет, тогда с ним справиться будет очень просто. Да это и не понадобится. Он сам, гонимый позором, уберется отсюда.
— Хороший план, — поддержал Ахматбей кази. — Но что конкретно нужно для этого сделать?
— Ходжа хвастался, будто он отлично знает законы, и потому нужно показать всем, что он не в силах разрешить ни одного дела. Затем, если это не поможет, нужно будет принудить его заменить муллу — ведь это по его милости селение осталось без настоятеля мечети, а народ — без духовного пастыря. А если и это не поможет, то мы придумаем что-нибудь еще, чтобы опорочить ходжу в глазах нищего сброда. Да, — обернулся к слуге кази, все еще стоявшему перед ним, — и пошлите стражу изловить этого дурака Зарифа. Я хочу знать, с чего это он взялся мстить Насреддину самолично.
— Будет сделано, господин, — поклонился слуга и вышел вон.
— Вы все можете идти. Но прошу об одном: избегайте связываться с этим нечестивцем. Терпение, терпение и сдержанность — вот залог нашего успеха!
Дождавшись, когда все разойдутся, Шарифбек потеребил бороду и погрузился в размышления. Нужно было придумать, как воплотить свой план в жизнь.
«С этими трусами и напыщенными дураками плова не сваришь, — думал кази. — Но я сварю такой плов, что Насреддину станет дурно от одного его запаха!»
Однако, это были лишь слова, и Шарифбек долго еще ломал голову, придумывая хитроумные запутанные дела, в которых сам шайтан не смог бы разобраться. Разумеется, в них мог разобраться только сам кази, да и то не во всех. Но разве это так важно? Ведь решения будет выносить ходжа, а не он, Шарифбек! Кази же следовало опровергать решения ходжи, показывая его глупость и незнание законов.
Под вечер же от напряжения у Шарифбека так разболелась голова, что он едва доплелся до своей постели и мгновенно уснул, лишь его голова коснулась мягкого валика. Во сне кази спорил с ходжой и каждый раз выходил в споре победителем, а Насреддин не уставал признавать безграничную мудрость кази, отчего Шарифбек улыбался во сне и сладко чмокал губами. Наутро же, проснувшись в наилучшем расположении духа, кази был уверен, что ходже пришел конец…
Глава 17
Судья Насреддин
Утром Насреддина растолкал Икрам.
— Вставай, ходжа, там к тебе пришли.
— Кто пришел? — ничего не понял Насреддин спросонья. — Скажи, пусть зайдут позже.
— Э, разве они станут слушать? Это опять нахальный слуга кази, и с ним двое стражников.
— Что им еще от меня понадобилось? — по-стариковски проворчал ходжа, поднимаясь с постели. — Не дадут человеку спокойно поспать!
— Они не говорят.
Ходжа обулся, накинул на плечи халат и, протирая заспанные глаза, вышел из дому. У калитки, переминаясь с ноги на ногу, ожидал его слуга Шарифбека — все так, как и говорил Икрам. По обе стороны от него застыли стражники с копьями. У стражников был отсутствующий взгляд, устремленный в никуда — этим было, судя по всему, на все наплевать.
— Ходжа, тебя призывает к себе кази! — выступил вперед слуга.
— Разве он Аллах или шах какой, чтобы кого-то призывать? — вздохнул Насреддин.
Слуга открыл было рот, но ходжа остановил его.
— Погоди, — сказал он и прошел к плошке с водой, у которой тщательно умылся.
Видя, что Насреддин закончил умываться, слуга опять собрался что-то сказать.
— Ты уже ел? — опередил его вновь ходжа.
— Что?
— Я спросил: ты кушал сегодня?
— Э-э… да!
— Тогда тебе придется еще подождать. Я-то ведь только встал, и у меня с прошлого вечера не было ни крошки во рту.
— Но как же…
Однако ходжа, не слушая его болтовни, забрался на топчан, куда Икрам выставил остатки вчерашнего плова, и неторопливо принялся за еду. Слуге опять не осталось ничего, как ждать, когда насытиться Насреддин. Ему очень хотелось показать ходже, кто тот есть в сравнении с ним, но кази дал приказ не злить ходжу и ни в чем ему не перечить. Поэтому слуге не оставалось ничего другого, как подчиняться капризам этого сварливого и своенравного старика.