Кази от неожиданности вздрогнул, будто это был вовсе не кошель, а какая-нибудь сабля муллы длиною в пять локтей.
— Что это такое? — спросил он, проведя ладонью по лицу.
— Разве вы не знаете, кази, что это такое? — Насреддин вернулся к кази и сунул ему под нос мошну. Глаза Шарифбека сошлись на вышивке и он чуть отодвинулся назад.
— Похоже на разбойничий кошелек, — предположил он. — Мне кажется знакомым этот знак.
На этот раз вздрогнул Зариф. Он приоткрыл один глаз и взглянул на мошну в высоко поднятой руке Насреддина.
— Вы правы, кази. Это знак шайки Мустафы.
— Но почему кошель Мустафы находился у Зарифа? — сделал удивленное лицо Шарифбек и перевел взгляд на трясущегося словно в лихорадке богача.
— Это… это не мой кошель… О кази, мне его подбросили! — захныкал Зариф, шмыгнув носом.
— Вы слышали когда-нибудь что-либо более глупое? — подлил масла в огонь ходжа. — Сейчас он утверждает, будто кошель, который он носил у себя за поясом, ему подбросили, а вскоре обвинит в этом меня, а потом очередь дойдет и до вас.
— Это твой, твой кошель! — зашелся криком Зариф. — Ты мне его подкинул, проклятый Насреддин.
— Вот видите? — как ни в чем не бывало продолжал ходжа, поигрывая кошелем перед носом кази. — О чем я и говорил.
— Ты и вправду, Зариф, того… слишком хватил, — холодно бросил ему кази. — Мы все видели, что ходжа вытащил этот кошель из-за твоего пояса. Зачем отпираться?
— Но это правда!
— Ай-яй, лгунишка, — поцокал языком кази. — Сознавайся, кто тебе дал этот кошель?
— Но мне никто его не давал! Почему вы мне не верите? Я вообще впервые его вижу!
— Так вы от него ничего не добьетесь, — сказал Насреддин. — Разрешите мне?
— Попробуй! — занервничал Шарифбек. Все это казалось ему престранным. Пусть он и сам имел дело с разбойниками и получал от них деньги за то, что выпускал на свободу воров и убийц. Но это понятно. А вот за что мог получить деньги какой-то бай Зариф? И еще эта странная история с Бешеным псом…
Между тем Насреддин подошел к Зарифу и, склонившись над ним, зашептал в его левое ухо:
— Зря ты отпираешься. Я же тебе говорил, что Шарифбек в дурном настроении. Кому понравится, когда на него нападает наемный убийца? Тебе конец, Зариф. Но кази еще может сменить гнев на милость, если ты перестанешь запираться. Ты понял?
— Я не хотел вас убивать! — закричал окончательно перепуганный Зариф.
— Что-о? — подпрыгнул на возвышении Шарифбек и саданул кулаком по деревянному столику. Чайник опрокинулся, из его носика тонкой струйкой, хлюпая, полился чай. — Значит, это все-таки твоя работа?
— Моя, о Шарифбек! Признаюсь и каюсь. Виноват! — распластался на полу Зариф. — Но я не желал вашей смерти.
— Ах ты, мерзкая мокрица с прогнившей душонкой. Подослал ко мне наемного убийцу и не желал смерти?!
— Я не подсылал его к вам, — стонал Зариф, возя руками по полу.
— Негодяй, ты еще запираться вздумал?
— Скажи: «подсылал», — тихонько подсказал ему ходжа, и Зариф, который от страха уже плохо соображал, тут же выкрикнул:
— А-а, подсылал, подсылал!
— Что-о-о?!! — взревел Шарифбек, и от его мощного гортанного рева Зарифу стало совсем дурно. — Подлая скотина. Уй-юй, какую змею пригрел я на своей груди. В зиндан его, — дал отмашку кази остывая. — Какой подлец… — кази уперся локтем в колено, подпер кулаком подбородок и устремил невидящий взор в потолок.
Стражники между тем схватили уже совершенно ничего не соображающего Зарифа за ноги и поволокли прочь. Тот даже не сопротивлялся.
— Видите, кази, какой страшный заговор нам с вами удалось раскрыть, — приблизился к Шарифбеку ходжа.
— А? Да, да.
— Скажите, а как мне поступить с этими деньгами?
— Деньгами? — повел глазами Шарифбек. — Оставь себе. Ты их заработал. Впрочем, нет, дай мне, — опомнился он, выхватил из пальцев Насреддина кошель и взвесив его на ладони. — Н-н, ц, ц, — пощелкал он языком. — За гроши продался, смердящая собака, этому зарвавшемуся мерзавцу Мустафе. Давно надо было покончить с ним и его шайкой.
— Мудрая мысль, о справедливейший и добрейший из всех кази, — поклонился Насреддин.
— Ты так считаешь?
— С мудростью трудно поспорить.
— Ну, ладно, иди, — судья самодовольно выставил бороду вперед, выдвинул при этом нижнюю челюсть.
— Но я хочу предостеречь вас от опрометчивого поступка, кази.
— Что такое? — мгновенно насторожился Шарифбек.
— Ни о чем не беседуйте с Зарифом. Он хитрая бестия и обязательно попытается обвести вас вокруг пальца, а у вас такое доброе сердце.