Закусь и впрямь оказалась неплохой, но не успел я насладиться поданным мне ребрышком барашка, как в трактир ввалила целая толпа стражников.
-Вот он! - показав на меня грязным пальцем, возопил охранявший ворота верзила, и на всякий случай спрятался за спины товарищей. Толпа, злорадно загалдев и подталкивая друг друга, двинулась в мою сторону.
Ну и славно же мы повеселились! Скамьи, перемещаясь с места на место, с треском переламывались о спины незадачливых посетителей и прислужников, табуретки летали под потолком "аки птицы небесныя". Временами мне казалось, что я сам по себе, а драка сама по себе. Разобрать, кто кого бьет и с кем дерется, было невозможно. Так, веселуха потехи ради. В конце концов, меня всё же скрутили и, запеленав веревками, выволокли на площадь, сплошь хранившую следы средневековой "демократии". Остатки кострищ чередовались с кривыми виселицами, виселицы перемежались плахами и прочими местами для казней. В общем, впечатление было еще то. На одном из покосившихся заборов корявым почерком было нацарапано: "Возлюби казнь как искусство, как средство самореализации". Сначала я подумал, что здесь мой путь и закончится, ан нет. Толпа, восторженно вереща, подняла меня на руки и прохлынула дальше. Мои глаза с удивлением и непониманием взирали на кучи отбросов и нечистот, лежащих прямо посреди улиц, на источавшие неимоверное зловоние раскрытые выгребные ямы, над которыми летали стаи больших, зелёных мух. Похоже, в этом городе царил хаос. Покосившиеся дома и домишки с выбитыми стеклами дополняли всеобщий пейзаж запустения, но среди утопающих в грязи и нищете улиц, возвышался целый квартал огороженных высоким крашеным забором зданий, которые иначе как хоромами я бы и не назвал. Туда-то меня и потащили.
Вблизи эти "замки" оказались не столь роскошными как показалось в начале. На самом большом и помпезном из них висела кособокая вывеска "МАГИСТРАТ". Около него меня уже поджидали. Десяток сытых, откормленных мужиков в одинаковых красных прикидах, с тяжелыми золотыми цепями на шеях и тонкими деревянными посохами в руках, обступив полукругом невысокий постамент, со скучающим видом наблюдали за подходящей процессией. Стоящий на постаменте "дядечка" разительно отличался от прочих "властей" своим видом: во-первых - был он мелковат ростом и худощав, во-вторых - одет в черный вполне приличный фрак, а в-третьих - глаза выдавали в нем какой - никакой умишко.
Меня подтащили к подножию постамента и бесцеремонно опустили на землю. Несколько мгновений царила тишина, затем из толпы выступил кособокий мужик со здоровенным мечом, болтавшимся на перевязи. Он низко поклонился и скрипучим голосом обратился к главам города:
-О высокородные господа, мы привели на ваш суд это греховное существо в облике мужчины, незаконно проникшее в наш славный город и посмевшее телесно оскорбить его достопочтенных жителей.
-В чем же заключены дьявольские деяния его? - стоявший на постаменте мужичок в чёрном костюме, внимая, склонил голову.
-Мы составили список, о великомудрый Илларион, - кособокий вытащил из-за пазухи засаленный пергамент, чуть ли не в метр длиной, и почтительно кланяясь протянул его "великомудрому". Оставалось только дивиться их оперативности: и когда это они успели накатать этакую бумаженцию?
-Ого, сорок два выбитых зуба, двадцать четыре сломанных ребра, три свёрнутых челюсти, разбитые головы, несчетное количество синяков и ссадин, - глава местной администрации восторженно покачал головой, - воистину здесь не обошлось без дьявольской помощи...
-В костер его, в костёр! - восторженно завопила толпа, но тут же умолкла под гневным взглядом главного магистра.
-Я еще не закончил, - в голосе его зазвенел металл. (Тертый калач, ничего не скажешь). - Действовал он по дьявольскому наущению и с дьявольской помощью, это неопровержимо, но есть ли он суть порождения дьявольского? (Во загнул). Что ежели поступки его, что дитяти неразумного и молитвами очистительными сможем мы его в лоно священного пути возвернути? - мужичок замолчал и пристально посмотрел на притихшую толпу. В этот момент мне отчего-то показалось, что относительно моей дальнейшей судьбы он уже определился и по мою душеньку у него в имелись свои собственные далеко идущие планы.
-Развяжите! - приказал "дядечка бургомистр" и толпа, мгновенно подчинившись, принялась раздирать многочисленные узлы на моих путах. Через несколько минут веревки опали к моим ногам, и я неторопливо, словно ничего не произошло, со стойкостью и спокойствием идиота стал растирать затекшие кисти рук. Тем временем толпа, отосланная одним движением руки великородного и великомудрого Иллариона, тихо перешептываясь, быстренько рассосалась по своим делам, а сам глава магистрата, легко соскочив с постамента, бодреньким шагом направился к моей персоне.
-Так- так, молодой человек, - проворковал глава, вблизи оказавшийся на полголовы ниже меня ростом и с приличной лысиной, запрятанной под тонким слоем зачёсанных набок волос, - я думаю, Вы не безнадежны. Как я понял, Вы нуждаетесь в приюте? Да- да, не отрицайте, мои агенты рассказали мне больше, чем написано в этом жалком пергаменте. Мы могли бы это для Вас устроить, но Вы понимаете, - он сделал театральную паузу, - мы не можем сделать это просто так, народ нас не поймёт. Требуется искупление. (Ага, вот мы, наконец, и добрались до сути). У нас, понимаете ли, есть свои собственные проблемы и, увы, решить их некому. Измельчал народ, измельчал. Вы же, я думаю, вполне способны выполнить одну маленькую, можно сказать малюсенькую задачку, тем самым доказав своё стремление идти от тьмы к свету. (Тянет как кота за хвост, дать ему ,что ли, в лоб?). В двадцати верстах отсюда, на южном перевале, стоит черный замок. В нем поселилось зло. И по ночам оттуда исходит страшная смерть. (Ого!) Черная тень слетает с его башен и проникает в дома наши, умерщвляя жен наших, стариков наших. (Странненький какой-то выбор). Правит в том замке вампир-оборотень по прозванию Дракула. (Ну, то, что вампира зовут Дракула, меня почему-то не удивило). Если ты отважишься и древний завет исполнишь, то, - он на мгновение задумался, - первое задание по пути очищения выполнишь.
-А какое, собственно, заданьице? - я первый раз за все время нашей, так сказать, беседы ,подал голос.
-Да простенькое дельце, совершенно простенькое, графа осиновым колом к земле пригвоздить и всего делов-то. (Мда, проще некуда, интересно, как они себе это представляют?). Возьми за двором кол и молот и ступай себе с богом. Заблудиться не бойся, до замка тебя наши стражники сопроводят. Это что б не обидел кто. (Ага, что б не сбежал, значит. Понятненько).
-Так я могу идти?
-Да- да, ступай, и пусть твой путь усыплють розы. (Какой вежливый человек, аж слеза прошибает). Я развернулся и двинулся в указанном направлении.
-Ах да, - донеслось мне во след, - совсем забыл! (Вот она ,где собака-то порылась! Ну-ка, ну-ка, выкладывай самое главное. А то Дракулу надо убить! Вампира сничтожить! Людей от беды избавить! Тьфу! С самого начала знал, что должен быть у этого поганца свой корыстный интерес). У него в замке щит заговоренный есть. Когда обратно пойдёшь, так и быть, прихвати. Да и где сокровищницу прячет, разузнай. Но сам не трогай, это мы уж без тебя как-нибудь.
На ночь глядя никто из "почетного эскорта" из города выходить не захотел. Пришлось мне ночевать в небольшой келье с зарешеченными окнами, дверями, закрывающимися на засов (снаружи), для моей, так сказать ,безопасности и деревянными нарами, стоящими у дальней стены. Кое-как перекусив великодушно поданным мне на ужин черствым хлебом с прошлогодним салом, запив все это невесть из каких трав приготовленным отваром, пахнущим слегка сопревшей травой, я улегся на соломенный матрас и, укрывшись дерюжным одеялом, уснул беспокойным сном.