Так прошли четыре дня. ВОроны донесли, что объединенное войско людей и эльфов выступило к Горе. Однако гномы уже приободрились; запасов при известной экономии должно было хватить на несколько недель. Правда, это был изрядно надоевший крам, но даже крам лучше, чем ничего — а ворота загородила стена из обтесанных камней, сложенная без раствора, зато очень толстая и высокая. В ней оставили отверстия, сквозь которые можно было смотреть (или стрелять), но не пробраться внутрь. Лазили через нее по лестнице, а грузы втягивали на веревках. Река вытекала в низкую арку под стеной, а дальше русло ее расширили, так что между отвесной скалой и вершиной водопада, откуда поток низвергался к Дейлу, получилось довольно большое озеро. Теперь к воротам можно было попасть либо вплавь, либо по узкому карнизу справа (если смотреть от входа). Пони развьючили возле старого моста и, велев им возвращаться к хозяевам, отправили без седоков на юг.
Однажды ночью в долине вспыхнуло множество огней, как от костров или факелов.
— Вот и они! — крикнул Балин. — А лагерь-то какой большой! Видимо, под покровом тьмы вошли в долину по обоим берегам реки.
В ту ночь гномы почти не спали. Утро едва брезжило, когда к Горе подступил отряд. Пока они поднимались, стало видно, что это вооруженные Озерные люди и с ними — эльфийские лучники. Наконец передовые воины взобрались на каменные глыбы у подножия водопада; и как же удивились они, увидев перед собой озеро и свежую стену!
Покуда они стояли, показывая руками и переговариваясь, Торин окликнул их из-за стены.
— Кто вы, — громко крикнул он, — осмелившиеся подступить с оружием к вратам Торина, сына Траина, Короля-под-Горой, и что вам надобно?
Однако те не ответили. Одни сразу повернули назад, другие еще постояли, глядя на ворота, и тоже двинулись вниз. В ту ночь стан перенесли восточнее от реки, в долину между отрогами Горы. Скалы, привыкшие лишь к карканью ворон, огласились пением и голосами. Слышались звуки эльфийских арф — эхо доносило до Горы их отголоски, и, казалось, самый воздух потеплел и наполнился смутным ароматом весенних трав.
Бильбо захотелось сбежать из темной крепости вниз, к веселью и пиршеству у костров. Даже гномы (из тех, кто помоложе), растаяли сердцем и шептали: жалко, мол, что мы не можем встретить этих пришельцев, как друзей. Однако Торин только стискивал зубы.
Потом гномы тоже достали арфы и другие инструменты из сокровищницы и стали играть, чтобы его смягчить, но напевы их были суровей эльфийских, а слова напоминали те, что звучали давным-давно у Бильбо в гостиной.
Под Гномьей Горой ликованье царит, Король возвратился, отмститель обид; Сражен беспощадный Дракон кровожадный: Так будет их каждый обидчик убит! Крепки и надежны ворота Горы, Защитников копья длинны и остры. Вернув себе злато, убив супостата, Вовек будут гномы сильны и храбры. Для древних владык и эльфийских вождей Трудились они у плавильных печей; Резьбы многограньем, сапфиров сияньем Слепили глаза рукояти мечей. В эмали сверкали все краски земли, В подвесках лучистые звезды цвели; И ярче дракона пылала корона, Которой венчались тех гор короли. Корону они возвратили назад, И снова подземные арфы звенят; Прислушайся, странник, печальный изгнанник, К тебе через горы их зовы летят. Они говорят: «Возвратись, пилигрим, К вершинам далеким, к пещерам родным! Мы жемчугом-златом, каменьем богатым И кладом свободы тебя одарим!» Под Гномьей Горой ликованье царит, Король возвратился, отмститель обид; Сражен беспощадный Дракон кровожадный, Так будет их каждый обидчик убит!Песня пришлась Торину по душе; он повеселел и стал просчитывать, далеко ли до Железных холмов и как скоро Даин доберется до Горы, если выступит немедленно. И песня, и речи Торина привели Бильбо в уныние, уж очень они были воинственные.
На следующее утро с рассветом отряд копейщиков пересек реку и двинулся вверх по лощине. Они несли зеленое знамя эльфийского короля и синее — Озера. Отряд подошел к стене перед воротами, и снова Торин громко их окликнул:
— Кто вы, посмевшие приступить в бранном облачении к воротам Торина, сына Траина, Короля-под-Горой, и что вам надобно?
На этот раз ему ответили.
Высокий человек выступил вперед, темноволосый и угрюмый лицом. Он крикнул:
— Здрав будь, Торин! Зачем ты окружил себя стеной, словно грабитель в своем логове? Мы пока не враги и рады, что ты уцелел, как ни мало мы в это верили. Мы не рассчитывали застать тут никого живого, но, коли мы встретились, нам нужно переговорить и посоветоваться.