Те немногие из нас, кто были вне дома, рыдали в укрытии и проклинали Смауга, когда внезапно к нам присоединились мой дед и отец с опаленными бородами. Оба были мрачны и молчаливы. Когда я спросил, как они выбрались, мне велели придержать язык и пообещали, что я все узнаю в свое время и в должный срок. После этого мы пустились в путь и зарабатывали на хлеб по городам и весям низким кузнечным ремеслом и даже добычей угля. Однако мы не забыли свои сокровища. Даже теперь, когда я, осмелюсь сказать, не жалуюсь на нужду и располагаю кое-какими средствами, — Торин погладил золотую цепь на шее, — мы по-прежнему мечтаем вернуть свои богатства и отомстить Смаугу — если сумеем.
Я часто гадал, как спаслись дед и отец. Теперь я вижу, что они знали про потайной ход, неведомый остальным. Однако они составили карту, и хотелось бы знать, как Гандальф ей завладел и почему сразу не отдал мне, законному наследнику.
– Я не «завладел», мне ее дали, — сказал волшебник. — Твой дед, Трор, пал в рудниках Мории от рук Азога-гоблина…
– Да будет проклято его имя, — вставил Торин.
– А твой отец Траин ушел двадцать первого апреля, в прошлый четверг тому минуло сто лет, и ты его больше не видел.
– Чистая правда, — сказал Торин.
– Так вот, твой отец дал карту мне, чтобы я отдал тебе, и если я сам выбрал время и место, стыдно роптать, если вспомнить, как трудно было тебя найти. Твой отец своего имени не помнил, когда вручал мне этот пергамент, и не назвал твоего; так что, в общем и целом, считаю, что заслужил благодарность. Вот. — И он вручил карту Торину.
– Не понимаю, — сказал гном, и Бильбо с ним мысленно согласился. Объяснение ничего не объясняло.
– Твой дед, — медленно и мрачно начал волшебник, — вручил эту карту сыну перед тем, как отправиться в Морию. Когда он погиб, твой отец решил попытать счастья с картой и пережил много пренеприятнейших приключений, но до Горы так и не добрался. Я нашел его пленником в застенках у Некроманта — уж не знаю, как он туда попал.
– Что ты там делал? — с содроганием спросил Торин, и все гномы поежились.
– Неважно. Кое-что выяснял, по обыкновению, — и опасное же это было занятие! Даже я, Гандальф, чудом унес ноги. Я пытался спасти твоего отца, но было поздно. Он повредился в уме и заговаривался, помнил только про карту и ключ.
– Мы давно поквитались с морийскими гоблинами, — сказал Торин. — Дойдет черед и до Некроманта.
– Полегче! Этого врага гномам не одолеть, даже если собрать их со всех четырех концов света. Твой отец хотел одного: чтобы его сын прочел карту и воспользовался ключом. Хватит вам за глаза Горы и дракона!
– Слушайте, слушайте! — нечаянно сказал Бильбо, причем вслух.
– Что?
Все разом повернулись к нему, и Бильбо от растерянности выпалил:
– Слушайте, что я скажу!
– Так что же? — снова спросили гномы.
– Ну, я бы сказал, что стоит отправиться на восток и осмотреться на месте. Есть черный ход, и даже драконы когда-нибудь да спят. Посидите на пороге и что-нибудь непременно придумаете. И, знаете, мне кажется, что мы для одной ночи говорим уже слишком долго, если вы меня понимаете. Как насчет того, чтобы лечь сейчас и тронуться пораньше? Я накормлю вас плотным завтраком перед тем, как вы двинетесь в путь.