Ной нахмурился.
— Дети ведь много спят, разве не так?
На этот раз смех Грейс был истеричным.
— Ты что, совсем ничего не знаешь о детях? Судя по всему, ничего не знаешь.
— Тебе не понравился мой подарок?
Грейс снова обуяли эмоции, на ее глаза навернулись слезы. Она выругалась на себя за несдержанность.
— Ной, — сказала она дрожащим голосом, который с каждым словом становился все тише. — Подарок дорогой, замечательный. Ты подарил мне все, что я хотела, но дело здесь совсем в другом…
Ной подошел к Грейс вплотную.
— Что не так?
По ее лицу потекли слезы.
— Все так, как надо, но самого главного все равно недостает… — она вздохнула. — Я так больше не могу. Я думала, что справлюсь, но не могу. Мне нужно больше, — она погладила свой округлившийся живот. — Нам обоим нужно больше. — Грейс понимала, что должна сейчас сказать Ною обо всем. Глубоко вздохнув, она произнесла: — Я… я люблю тебя.
Если она ждала в ответ уверений в любви, как обычно бывает в мелодрамах, то напрасно. Грейс заметила, как изменилось выражение лица Ноя, как задвигались его губы…
Ни слова не говоря, он сделал шаг назад и тупо уставился на Грейс.
— Я говорю о настоящей любви, Ной. О том чувстве, которое вечно. Да, мы признавались в симпатии друг к другу, мы многое говорили друг другу, но это ничего не значит. Я люблю тебя по-настоящему. Я понимаю, что это против правил и идет вразрез с тем соглашением, что мы заключили. Но я не могу молчать. А ты не в состоянии что-либо изменить, даже если бы и захотел.
Увидев выражение жалости в его взгляде, она едва сдержалась.
— Грейс, я…
— Не нужно. Если ты не чувствуешь ко мне тех же чувств, что испытываю к тебе я, лучше молчи.
Повернувшись, он направился к оконной витрине и запустил пальцы в свою шевелюру.
— Что же мы теперь будем делать?
Грейс скрестила руки на груди:
— Я не буду противиться тому, чтобы ты виделся с ребенком. К слову, я даже стану это поощрять, но… но я не уверена, что смогу и дальше жить вместе с тобой. Мне кажется, что нам лучше разойтись. Такой брак меня не устраивает, понимаешь?
Он уставился в окно и кивнул. Если бы Грейс считала Ноя человеком чувств, то сказала бы, что сейчас его сердце разбито.
— Я тебя понимаю, — сказал он.
Грейс считала, что развод окажется лучшим выходом из сложившейся ситуации. Однажды она вырастила ребенка в одиночку. Тогда она была моложе и беспечнее, так что теперь, став старше, Грейс вырастит и второго ребенка. Однако она не сможет стать достойной матерью своему малышу, если будет жить под одной крышей с Ноем, зная, что он не любит ее, и сомневаясь в его желании общаться с их ребенком.
Внезапно Ной повернулся к ней, и у нее перехватило дыхание.
— Не нужно… не нужно торопиться, Грейс. Я не хочу терять тебя и ребенка. Нам предстоит поездка в Париж. Моя книга выходит через две недели. Не уходи от меня до тех пор, пока мы с тобой не побываем в Париже. Прошу тебя!
Конечно же, Ной прежде всего думает о своей новой книге…
— Если после возвращения из Парижа ты по-прежнему не изменишь своего решения…
Грейс бесило, что Ной вел себя настолько рассудительно. Уж лучше бы он заорал на нее, назвал дурой. Возможно, ей стало бы легче. Все было бы лучше, чем его сдержанность. Грейс решила, что пора сказать ему о глупости, присущей герою его новой книги. Хотя бы так ей наверняка удастся задеть его чувства.
— Я знаю, почему ты не можешь сделать Карла ярким персонажем.
Ной оказался мгновенно сбитым с толку.
— Что?!
— Я о Карле, твоем супершпионе. Причина, по которой ты не можешь сделать его ярким персонажем, заключена в тебе.
— Что ты имеешь в виду?.. — растерялся Ной.
Грейс покачала головой. Где-то в глубине души она надеялась, что он сейчас попросит ее не развивать свою мысль. Однако Ной оказался похож на осла, следовавшего за морковкой, которую вертели у него перед носом.
— Причина, по которой ты не в состоянии проникнуть в душевный мир Карла, состоит в тебе. Карл — это ты, Ной. Я удивлена, что ты не понимаешь этого. Этот персонаж создан твоим подсознанием и наделен твоей душевной слабостью.
На его лице отразилось удивление. Что ж, возможно, еще не все потеряно.
— До тех пор, пока ты не разрушишь тот барьер, который отделяет тебя от общения с внешним миром, тебе не удастся сделать Карла убедительным.
В ту ночь Грейс перебралась в другую комнату. Ной пытался настоять на том, чтобы она ночевала в большой спальне, но она отказалась. При этом Грейс заявила, что прежняя спальня вряд ли вообще могла считаться ее. Для того чтобы не бродить в беспокойстве по дому, как Ной, Грейс улеглась в кровать рано, прихватив с собой ноутбук Дейзи. Ей нужно было срочно поговорить с Дани и Мариссой. Дождавшись условленного часа, Грейс отправила в виртуальное пространство запрос и принялась ждать.
Блинчик: Девочки?
Солнышко: Я здесь!
Блинчик: О, Дани! Я так рада, что ты тут!
Солнышко: Позволь мне догадаться… У тебя снова возникло срочное дело, связанное с Ноем.
Блинчик: Ты не знаешь и половины всего! Сначала он морочил мне голову, уговорил выйти за него замуж, потом был этот книжный магазин, затем он исполнил все мои мечты и преподнес их мне на тарелочке с голубой каемочкой, а я ответила отказом и…
Солнышко: Грейс, помедленнее!
Грейс глубоко и неторопливо вздохнула. Итак, нужно обо всем рассказать по порядку. И как только она обо всем расскажет девочкам…
Кенгуренок: Грейс, я так надеялась, что у вас обоих все получится.
Блинчик: Ты помнишь, что говорится о благих намерениях?
Кенгуренок: При чем здесь это?
Блинчик: Мне просто не следовало выходить за него замуж.
Солнышко: Ты уверена, что нет никакой возможности спасти ваш брак?
Грейс откинулась на подушку и мгновение пристально смотрела на экран. Если бы Ной любил ее… Если бы она приняла от него то, что он ей давал, не требуя большего… Если бы она была уверена, что их ребенок вырастет в любви и радости…
Блинчик: Я очень бы хотела, чтобы такая возможность была. Но похоже, что все складывается иначе.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Ной стоял на крыльце небольшого коттеджа Кар и стучал маленьким дверным молоточком по огромной дверной ручке в виде головы льва. Спустя недолгое время он услышал женский голос, призывающий его войти. Несмотря на массивность блестящей красной двери, Ной с легкостью открыл ее.
Кар оказалась в кухне. Она готовила нечто, издающее непривычный аромат. На этом странности не заканчивались. Ной вытаращил глаза, когда увидел на Кар ковбойские сапоги и длинную юбку в стиле хиппи, а в зачесанных наверх волосах — перо.
— Ты кстати, — только и произнесла она при виде Ноя.
— Значит, вы знаете, зачем я пришел?
Она кивнула, приглашая его присесть на покосившийся сосновый стул. Ной сделал так, как ему велели, предварительно согнав со стула огромного рыжего кота.
Небольшая кухня была забита кастрюлями, сковородками и тазами. Вдоль стен стояли шкафы, а на стенах висели ярко раскрашенные глиняные горшки. Под потолком висели пучки сухих трав.
— Как мне заставить ее остаться?
Кар перестала помешивать содержимое кастрюли, похожее на суп, и посмотрела на Ноя.
— Ной, ты не можешь заставить ее остаться. Ты должен убедить ее остаться с тобой.
Проклятье! Ной понятия не имел, как ему уговаривать Грейс.
— Я не знаю, что делать, Кар. Я хочу, чтобы она была со мной, но не могу дать ей того, о чем она просит. Я не могу любить, потому что никогда не любил. И не знаю, как выразить словами те чувства, которые испытываю к ней. Ты можешь мне помочь?