- Мускатное хорошо сбрасывает стресс.
Дина мечтательно улыбнулась, что ей очень шло.
- Нет, правда, каждый дегустационный зал оснащен прекрасным спортивным оборудованием, - Уайт покивал, как бы придавая больший вес своим словам. Конечно, рестораны не для "свиней" я имею в виду.
- Интересно, почему "свиньи" так не любят потеть на спортивных машинах? - Дина задала этот вопрос не из особого любопытства к толстякам, а просто, чтобы показать, что она вполне лояльна и разделяет отношение здорового населения к обжорам. В душе ее зато пребольно кольнуло.
Боже, почему! Ведь она давно похоронила все то и приказала себе забыть тот уголок души, где находится могила ужасов, ТА МОГИЛА, - и вот, пожалуйста... Через столько лет именно в медовый месяц прошлое воскресает, зачем надо было его теребить? Ведь рикошетом бьет по ее, Дининому достоинству и даже сущности...
- Почему? - муж расхохотался громко и обидно. - Я полагаю, они боятся немного похудеть, вот почему. Знаешь этот анекдот... Кабан по ошибке является в "Стройный Джо" и заказывает гамбургер... Нет, этот анекдот не для твоих розовых ушек... - Феликс чмокнул жену в щеку.
Его искусству изящно парковать машину можно было только позавидовать. Он выключил мотор, легко выскочил из золотого, с переливами, будто и не проехал только что сотню миль, Космонавта и, одним прыжком оказавшись со стороны своей прекрасной пассажирки, открыл ей дверь. Ну, а Дина уж, конечно, тоже постаралась не ударить лицом в грязь и вышла из машины столь же элегантно и непринужденно, как муж. Феликс принял ее в объятия и наконец, по-настоящему поцеловал в губы.
Глава 2
- Я тебя нашел, как в сказке, точнее, в мифе... Одиссей так нашел Пенелопу, - радовался Феликс. - Поехал свататься к Прекрасной Елене, а увидев, решил: пусть дружище Менелай имеет это счастье, мне же нужна мудрая и верная подруга, в горе и в радости, в кровати, конечно, тоже, но и в беседе, и в старости... Следовательно, это надолго.
Дина на подобные предсказания всегда реагировала одинаково: плевала три раза через левое плечо, чтоб не сглазить. Во всяком случае, с первой частью заявления она соглашалась без спора.
Любовь к русской женщине логически вытекала из увлечения Уайта всем русским. Началось это странное пристрастие, когда мальчику было четыре года отроду. По воскресеньям "ребёнка" водили на Рыбачью Пристань. Может, обдуваемый всеми ветрами извилистый берег когда-то действительно был пристанью для рыбаков, теперь же ни одного живого рыбака Феликс тут ни разу еще не увидел. А водились здесь, среди бесчисленных ресторанов, сувенирных магазинов, аттракционов и всяких смешных музеев неожиданностей только туристы да отпрыски обеспеченных горожан.
В розовом детстве каждый воскресный поход за развлечениями обязательно сопровождался катанием на карусели и мороженым на площади Гирардели. Это были веселые времена, когда Феликс ещё мечтал, как вырастет и станет работать главным крутильщиком, будет чинно рассаживать детей, а Анжелу в ее воздушном розовом платьице с голубенькими бантиками, обязательно посадит отдельно, вон на ту белую, самую милую лошадку...
Девочку в ангельском розовом платьице он однажды случайно увидал перед магазином Диснея. Держа маму за руку, неземное существо мечтательно разглядывало в витрине бальный наряд Золушки.
- Мамочка, - попросила девочка. - Пожалуйста, не покупай мне больше мороженого: купи мне лучше вот такое платьице и туфельки.
- Мне очень жаль, - ответила ее мама. - Я вижу, тебе действительно нравится этот наряд... Раз ты решила отказаться от мороженого... Но ведь все дело в том, - дама вздохнула, - что так одеваются принцессы, а ты, хоть и зовут тебя Анжела, и ты принцесса для меня, но для остальных людей ты все-таки самая обычная девочка.
- Ничего, - рассудительно ответила дочь. - В таком случае, я начну усердно заниматься балетом не два, а десять часов в неделю, а потом, когда вырасту, стану балериной Большого театра. Я вырасту красивой девочкой и замечательной балериной, а потом в меня влюбится принц. Он сильно-пресильно в меня влюбится; и вот в один день прекрасный принц приедет в Москву и попросит меня стать своей принцессой, тогда-то я привезу его сюда и скажу: - Я, конечно, буду твоей принцессой, милый, но мне понадобится вот это платье с золотыми кружевами.
- Что такое - Москва? - чуть позже, случайно, а может, нарочно оказавшись рядом с Анжелой на карусели, рассудительно спросил четырехлетний Уайт.
- Ну как ты не знаешь, - по-взрослому ответила девочка. - Это же столица России, там находится Большой театр, самый лучший балет в мире. Когда я вырасту, я стану в нем танцевать.
Феликс не успел допросить ее, что такое Россия, потому что Анжела вдруг распустила губы так, что всё её лицо превратилось в один большой рот, и разрыдалась.
- Живот разболелся? - догадался мальчик.
- Я просто подумала, когда перееду в Москву, мне придется жить так далеко от мамы... - Прошептала девочка. Но потом успокоилсь и сказала: - Как же я сразу об этом не подумала! Ведь во дворце бывает много комнат, я попрошу принца дать мамочке одну.
Из знакомства с Анжелой Феликс сделал два вывода: во-первых, на принцесс хорошо смотреть издалека, да и то не тогда, когда они плачут. Во-вторых: есть какая-то непонятная Россия, Москва, и главное, этот, как его, театр...
Позже, когда регулярное поедание мороженого на площади Гирардели осталось, но идея карусели себя изжила и сменилась канатоходцами, Феликс уже знал, что такое Москва. В поисках информации о России он вычитал по Интернету, что в Москве находится не только самый лучший балет, но и самый лучший цирк в мире. Теперь уже десятилетний мальчик понял: он станет канатоходцем. Вот это жизнь: ловко всходить по канату вверх, чувствуя спиной восхищенные взгляды Кэйтлин из пятого "би"...
Но онажды на сороковом пирсе, будущий канатоходец наткнулся на клоунов, показавшихся ему необычными. Он довольно долго простоял перед ними, наблюдая их пассы. Разные люди клали долларовые бумажки в черную шляпу, с которой подходила к прохожим гибкая девушка, одетая рыжей Пеппи. Феликс положил в шляпу все свои "мороженые" деньги. Пеппи немного поговорила с ним. Оказалось, это были актеры русского цирка. Позолота мечты померкла.
А в седьмом, на физкультуре, юноша подружился с Грегом. Выяснилось, оба любят баскетбол и терпеть не могут историчку миссис Травис. Попутно оказалось, родители Грега - эмигранты из России, мама преподает желающим русский язык. Феликс пожелал, и как-то само собой получилось, что к девятому классу стал говорить по-русски лучше Грега, предпочитавшего всем языкам в мире чёрный слэнг.
В девятом же Уайт прочел в оригинале "Повести Белкина", затем "Героя нашего времени" и выяснил, наконец, кем хочет стать: Печориным. Вот это и есть настоящая жизнь: без промаха стрелять из пистолета и покорять гордячку Мери из десятого "А", потом гордость школы гимнастку Изабель из девятого "си" и, наконец, смешливую красавицу Лизу из модельной школы.
Фантазер-романтик теперь практиковался в сарказме на друзьях по футбольной команде и пробовал насмешливое безразличие на девчонках, которые привлекали его только внешне своими длинными в мини-юбочках ногами и девчачьими округлостями. Очень скоро стало ясно: на неискушенных американок образ этого, как сама же назвала его русская критика, "лишнего человека" действует еще сильнее, чем на русских княжен.
Феликс стал самым популярным парнем в школе: для спортсменов считалось за честь с ним дружить, девушки вздыхали, слали ему записки с просьбами о свиданиях, звонили по-телефону и звали на выпускные балы. Уайт никому не отказывал ни в дружбе, ни в любви, особенно в тех случаях, когда из совместного похода в спортивный клуб или на танцы мощно было извлечь что-то конкретное, тут уж он пользовался завистью сверстников всего Черчхилла.
К одиннадцатому классу, однако, выяснилось: самый заметный парень в школе так никогда и не обзавелся постоянной подружкой. Девицы потеряли надежду, а самые языкатые из них начали поговаривать о том, привлекает ли его женский пол вообще. Никто, в том числе и он сам, несмотря на то, что уже начал было беспокоиться, не понял: на самом деле Феликс слишком сильно вжился в роль русского офицера с красивым именем Печорин.