Я слушал этого человека и одновременно пытался понять смысл происходящего, но в голову ничего не приходило кроме дурацкой мысли, что нахожусь под действием наркотика, давшего такой своеобразный эффект. Но если принять эту мысль за основу, то, как же боль, терзающая тело или свежий ветерок, дующий из-за занавески, донося аромат луговых трав и цветов. К чему можно отнести звуки, доносящиеся снаружи: ржанье лошадей, цокот копыт о твердую землю, скрип деревянных колес и громыхание тяжелого фургона. Чем я больше вслушивался в свои ощущения, пытаясь уловить в них фальшь, тем больше приходил к мысли: если это бред или галлюцинация, то, что тогда реальность?
— … твои дружки — висельники, оставшиеся в живых, Джесси Бойд и Роберт Форд…
Боль и сбитый с толку разум объединились против меня, терзая с удвоенной силой. Мне был нужен ответ. Сейчас. В эту секунду. Облизав сухие губы, я резко перебил шерифа: — Билл, кажется, я спросил тебя: где я? Где я?!
Шериф, замолкнув на полуслове, некоторое время пристально вглядывался в меня: — Откуда у тебя этот странный акцент, Джек? Мне говорили, что ты стопроцентный американец.
— Я… в Америке? Слушай, шериф, мать твою, ты говори, но не заговаривайся! Еще раз спрашиваю: где я?! — от полного непонимания ситуации, а также от чувства, что меня зачем-то выставляют идиотом, сначала прорезалась злость, а вслед за ней и голос.
Шериф вместо ответа, стал переминаться с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Э-э… Я… сейчас дока позову.
— Не надо его звать. Просто ответь.
— Америка. Техас. Ты меня начинаешь злить, Джек! Может тебе еще и год сказать?
— Скажи!
— 1869 год.
Он не врал! Мой мозг, несмотря на мое состояние, просканировал мимику, жесты, поведение этого человека и выдал результат: не врет. В нем была злость, раздражение, доля неуверенности, но не было лжи. Я ее не чувствовал, но просто так взять и поверить его словам не мог. Глаза заскользили по помещению, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы указать на розыгрыш. Грубо беленый потолок. Занавеска, колеблющаяся ветерком. Плотная шерсть одеяла под пальцами. И еще этот мужик, стоящий перед моей кроватью, в одежде шерифа времен Дикого Запада. От него несло табаком и лошадью. Запахи и звуки… Все было против меня. Это была цельная картина чужого времени, без малейшего изъяна. Может быть оно и так, но оказаться на сто сорок лет назад…
"Раз и…! Нет, этого не может быть! Просто не может быть, — я был в растерянности, что со мной бывало крайне редко. — А если попробовать сбить его с толку? Он сейчас уверен в себе и не ожидает подвоха. Хуже не будет".
— Актер из тебя никудышный, парень. Играешь с чувством, но достоверности — ноль! — при этом я постарался скривить губы в усмешке. — Консультант ваш где? Придется ему лекцию по истории Америки прочитать! А камеру где прячете?
После моих слов с шерифом чуть не случился удар. Глаза округлились, челюсть отвисла.
— Ты, что Джек, совсем того? Или бредишь?
"Или он великолепный актер, или я…попал в прошлое. Прыжок во времени. Но как такое может быть? Стоп! Он говорил, что я… Как я сразу не догадался!".
Затаив дыхание, медленно и осторожно я поднял правую руку на уровень глаз. И тут же уронил обратно.
"Этого… не может быть! И все же… Рука не моя, а разум мой. И память моя. Это что же… душа переместилась? Как же так?".
Хотя я продолжал пребывать в шоке от случившегося, но, будучи профессионалом, чья работа была заключена в жесткие рамки логики и фактов и не было места эмоциям, мой мозг уже включился в привычную работу, начав обрабатывать и анализировать окружающий мир, словно я находился на враждебной территории. Теперь, когда шериф из киношного героя превратился в реального человека, представителя местной власти, он стал представлять для меня интерес, являясь источником информации. И как к любому информатору, к нему нужно было найти подход.