Глава 5, или победа никогда не падает в руки сама.
Утром Кастиэль проснулся от громкого хлопка входной двери. И если это просто разбудило его, то тихие всхлипы и падение чего-то на пол заставило его окончательно встать с постели. Едва он вышел в прихожую, то увидел Ребекку, что сидела на полу, уткнувшись лицом в колени. Ее плечи едва заметно подрагивали, и то, что она плакала выдавали только тихие всхлипы.
— Эй, Бекки, а-ну, поднимайся, — тихо сказал Кастиэль, и взяв девушку за руку, одним рывком поставил ее на ноги. Чуть покачнувшись, она выпрямилась, но в глаза ему по-прежнему не смотрела, а у нее самой они были полны слез.
Юноша заметил, что Ребекка вовсе не в той одежде, в которой уходила вчера. На ней было старомодное, темно-красное платье ниже колен с воротником, полностью скрывающим шею. Волосы были гладко собраны в высокий хвост, и явно покрыты не одним слоем лака. Единственное, что осталось от ее вчерашнего образа — потрепанные черные кеды, которые она так обожала, и то — недалеко от нее валялись черные туфли, которые она, видимо, побоялась выкинуть сразу, как только переобулась.
Только Кастиэль хотел спросить, что у нее случилось, но девушка прервала его и сказала, что все расскажет, но после того как снимет с себя все это «очарование». Спорить с ней Кас не стал и просто пожал плечами, направляясь на кухню. Едва он успел закончить готовить завтрак, в комнату зашла Ребекка, со все еще влажными волосами. Она плюхнулась на любимое место напротив Кастиэля и сразу взяла в руки кружку с чаем.
— В общем, вчера к родителям приехали дорогие, — девушка специально сделала акцент именно на этом слове, — бабушка с дедушкой, и сразу началось — одеваюсь как проститутка, татуировки неприемлемы, уродом родилась — уродом и осталась, семью только позорю, — чуть подрагивающим голосом перечисляла Ребекка, а юноша с каждым словом удивлялся все больше, — когда я говорила с тобой, то они как раз обсуждали меня за дверью, — она пожала плечами.
Взгляд юноши упал на запястья девушки, и он, к своему ужасу, увидел новые синяки. Кастиэль поднялся со своего места и подошел к Ребекке, а потом заключил в объятия, отчего сердце девушки больно ухнуло, и из глаз все-таки потекли заново слезы. Рядом с ним все ее щиты, все стены и защита рушилась. Только рядом с ним она становилась беззащитной, могла показать свои истинные чувства, могла сказать о своей боли. Она становилась собой. Обычной шестнадцатилетней девчонкой-старшеклассницей.
О, как бы она хотела забыть все ужасные вещи, что перенесла. Как она хотела быть просто ребенком, который любит и который любим. Таким ребенком, у которого есть семья, которая любит его таким, какой он есть. Таким, который может доверять своим близким, а не прятать обиду и реветь ночами в подушку от собственной беспомощности. А рядом с Кастиэлем она могла быть той, кем она является.
Ей не надо защищаться от него, потому что она знает — он никогда не причинит ей боли. Этот парень только с виду кажется жестким, а на деле — очень добрый и заботливый. Ведь в противном случае он бы не подобрал ее, как бездомную кошку, и не пустил бы в свой дом. Ей не хотелось его отпускать, она боялась, что все это исчезнет, стоит ему только отстраниться. Боялась потерять его. Единственного, кто искренне за неё переживал.
— Ну-ну, Бекки, я рядом, — он присел перед ней на корточки, и слабо улыбаясь, аккуратно вытер слёзы с её щёк. Она смотрела на него с такой теплотой и нежностью, что на секунду его сердце ухнуло, падая куда-то в пятки, а на его месте разлилось тепло. Его тёплые пальцы, поглаживающие её щеку, были шершавыми, как впрочем, и у всех гитаристов, но они вовсе не были грубыми, они были мягкими. И приносили безумно приятные ощущения.
— Бекки, я сделаю тебя счастливой, — юноша смотрит ей в глаза, а на лице не грамма веселости.
— Я верю тебе, Кастиэль, — она обнимает его, опускаясь на пол, а он только и может, что обнять её в ответ.
***
— Покажешь мне твою песню к завтрашнему конкурсу? — Ребекка сидела на диване, удобно устроив голову на плече юноши. Тот только с удивлением перевёл на неё взгляд.
— Ты действительно хочешь её услышать?
— Да, — она кивает и мягко улыбается, когда он уходит за гитарой. Он устраивается на полу, возле её ног, и пробегается пальцами по струнам. У Ребекки захватывает дыхание — Кастиэль с гитарой — настоящая эстетика в чистом виде. Эти пальцы, перебирающие струны, кисти с выступающими венами.