========== Глава третья ==========
Переступко мучился уже который день подряд, мысли о Керчинском и минетах не давали несчастному покоя. Сначала Мишка пребывал в священном ужасе, ожидая санкций за позорный побег с места орального «преступления», но оных не последовало ни в тот самый день, ни на следующий, ни даже через неделю. Бедолага даже засомневался, не привиделось ли ему всё это с перепугу?
Но как бы там ни было, Руслан Валерьевич даже начал сниться незадачливому бухгалтеру. Сны были возбуждающими, кайфовыми, стыдными. Мишка стонал, выгибался и неизменно просыпался во влажных трусах.
И как-то раз, столкнувшись в уборной с улыбающимся Пашкой, Переступко с искренним, болезненным удивлением вдруг осознал, что за все эти дни даже не вспоминал о своем любимом айтишнике. Стрельников словно враз утерял весь свой флер очарования. Мишка смотрел на него и не понимал, как такое вообще возможно? Ведь это всё тот же смешливый, симпатичный и болтливый Пашка, от которого раньше так болезненно и тоскливо сжималось его сердце аж целых два года. А сейчас ничего! Абсолютно!
— Хуйня какая-то, — тряхнул блондинистой головой Переступко, моя руки под тёплой водичкой и косясь в зеркало на коллегу.
— Согласен, — понимающе протянул улыбающийся Пашка, — вот раньше мыло нормальное завозили.
«Ага, нормальное», подумал отстраненно бухгалтер, удаляясь из туалета, осознавать масштабы личной трагедии.
Может и правда душу высосал, бес сероглазый?
В общем, Мишка мучился, вздыхал и чего-то ждал. Вернее кого-то…
Но этот самый кто-то не спешил появляться и развеивать терзания Переступко. Сам же Мишка не мог думать ни о чём, кроме своего жуткого начальника с потрясающим ртом. И чем больше времени проходило, тем навязчивее становились эти мысли, липли к несчастному, как банные листья к распаренной жопе. Блондин безуспешно гнал их, заваливая себя работой. Засиживаясь допоздна в офисе, клацал по клавиатуре как дурной, вперив красные глаза в монитор. Брался за любые поручения, бессмертным пони носясь по отделам, собирая документацию для отчётов.
Но мысли никуда не девались, вгоняя Мишку в тоску. Отчего-то стало обидно, что он тут весь исстрадался, а кто-то и в ус не дует и похоже даже не вспоминает о несчастном подчинённом, которого почти разложил на столе. А может, для шефа это нормально? Получил, что хотел, и забыл? Может, у того каждый день по мальчику, а то и по два? А он, Переступко, расфантазировался, размечтался, напридумывал себе чего-то! Может Керчинскому вообще не понравилось? От этой мысли стало неприятно и больно. Мишка тяжко вздохнул, подсчитывая итоговое сальдо. Хотя Руслан Валерьевич сказал, что Мишка сладкий! И что? Это же не значит, что дирик воспылал вдруг романтическими чувствами к нему — Переступко. А он ещё и трусливо сбежал после того, как кончил в начальственный рот! Как трепетная и ранимая барышня, блин. Что теперь Керчинский о нём думает?! А вообще, какая разница, что он себе там думает! Мишку это не волнует! Вот прям совсем, абсолютно и совершенно точно! А может, Переступко ляпнул в бреду катарсиса чего-то лишнего и совсем разочаровал Руслана Валерьевича?
— Да бля! — стукнул Мишка кулаком по столу, застонав.
Девчонки испуганно взвизгнули, озадаченно оглядываясь на дёрганного в последнее время коллегу.
— Михаил, в чём дело? — поправила очки главбух, выглядывая из своего закутка.
— Извините, — пролепетал не совладавший с накатившими эмоциями парень.
Уткнулся носом в монитор, нервно дёргая ногой под столом. Зарылся в папки, влез в интернет, зло гоняя мышку по столешнице и недовольно сопя. Вбил в поисковик запрос, начал тыкать по ссылкам, ища и вынюхивая. Нашёл! Радостно угукнул, шлёпнув ладонью по столу.
Девчонки снова взвизгнули, Ниночка от испугу уронила стаканчик с кофе, подпрыгнув на каблуках. Бросила недовольный взгляд на Переступко.
— Михаил, ну в самом деле?! — снова проворчала из угла главбух.
— Простите.
Возвращая внимание интернету, Мишка принялся жадно вчитываться в имеющуюся инфу. Скудно. Сердце несчастного взволнованно затрепетало, увидев знакомый прищур серых глаз на фото. Итак, Керчинский Руслан Валерьевич, тридцать шесть лет. Бизнесмен. Город ***. Разведён. Есть дочь. Дальше только про основание фирмы, контрактах с немцами, спросах и предложениях, в общем, муть. Никаких тебе скандалов и разоблачений, никакой информации о личной жизни. Переступко потыкался, помыкался ещё. Попытался найти начальство в соцсетях. Пусто и глухо. Тяжко повздыхав, мысленно посетовав на несправедливость бытия, парень снова открыл единственную найденную фотографию и вперил в неё жадный взгляд.
Мишка отключился от реальности, подвиснув на серых глазах высокого и недосягаемого начальства. И принялся горестно вздыхать.
В этих душевных метаниях и любовании светлым ликом Керчинского прошла ещё одна неделя. Парень не находил себе места. Но даже и думать боялся, чтобы идти к Руслану Валерьевичу, открывать свои вдруг вспыхнувшие чувства. Мишка прекрасно понимал, где он и где звезды. Тот оральный пируэт в конференц-зале был разовым подарком свыше, не иначе.
И случайная встреча с руководством только сильнее убедила Переступко в правильности своих мыслей.
Он как раз возвращался от продажников, таща коробок с бумагами, когда из-за угла, как черт из табакерки, появился Серега Перегуда, а за ним сам Керчинский. Ассистент что-то быстро рассказывал задумчивому гендиректору, тыча пальцем в планшет, тот в ответ кивал. Мишка так и застыл посреди коридора с коробкой в руках и глупо приоткрыв рот. Залюбовался.
Руслан Валерьевич выглядел ебательно прекрасно, как нисшедшее с небес божество. У бедного бухгалтера чуть сердце не выпрыгнуло. Чёрный строгий костюм, галстук чуть расслаблен, одна рука в кармане, начищенные туфли блестели, как Мишкины влюблённые глаза.
Перегуда, заприметив стоящего на пути Переступко, в удивлении вскинул рыжие брови. Керчинский смотрел прямо перед собой и, казалось, вовсе не замечал замершего сусликом подчинённого. Мишка спохватился, когда мужчины почти поравнялись с ним. Кашлянув, отпрыгнул в сторону, чуть не выронив свою ношу.
— Добрый день, Руслан Валерьевич! — запальчиво выкрикнул он проходящему мимо начальству, офигевая от своей смелости.
Керчинский мельком скользнул по нему равнодушным взглядом, продолжая хранить молчание.
— Добрый, Переступко! — улыбнулся во все тридцать два Серёга, отвечая за шефа, — совсем загоняли тебя бабы, да? — кивнул вихрастый на коробку в руках Мишки.
Тот рассеянно кивнул в ответ и дал стрекача в сторону родного кабинета. Было стыдно и больно. Керчинский его проигнорировал! Посмотрел, как на букашку! А чего он собственно ожидал? Пылких объятий и страстных лобзаний под луной? С чего он вообще взял, что произошедшее полмесяца назад что-то значило для Руслана Валерьевича? Это для него, для Мишки, минет Керчинского стал событием вселенского масштаба, перевернувшим устаканившуюся жизнь.
Влетев в кабинет и скинув документы Анечке, офонаревшей от такой прыти, Переступко плюхнулся на жалобно скрипевшее кресло. Попытался успокоить дыхание и раскрасневшееся лицо. Злость, обида и разочарование устроили адскую пляску внутри тихого бухгалтера, колошматя того на рабочем месте. Парень и сам не понимал, откуда это всё и сразу? Злился на себя, на шефа, на трезвонящий телефон и снова на себя. Это ж надо быть таким тупицей? Дурак белобрысый! Это надо же! Это же ни в какие ворота!
От жалости к себе и своей поруганной чести Мишке позорно хотелось заплакать. А Керчинский! Этот… этот… этот конь с яйцами! Отминетил, а после даже не заметил! Да и хрен с ним! Подумаешь, какие важные господа! Что, Переступко не найдет себе парня? Да как два пальца об асфальт! Не перевелись ещё голубые на земле русской!