Эта женщина опасалась за свой имидж, так что создала особое место для наших встреч. Вернее, когда она приезжала на эту квартиру, я должен был её там ждать.
Без камер, на довольно высоком этаже и стены со звукоизоляцией. Идеальное место для свиданий.
Я уже упоминал, что возраст и статус меня тоже напрягали? Разумеется, я ей все рассказал.
Камилла не считала связь с подростком чем-то запретным. Знакомо, она… Это её мир шоу бизнеса, такое для неё в порядке вещей.
Я слышал об этом, но гораздо чаще о моделях, которые связывались с бизнесменам преклонного возраста ради их состояния. Вообще, мне повезло, что не меня запала баба. Однако, от этого легче не становилось.
Камиллу не напрягала ситуация с Леонардом. Он её законный супруг, они пара. Этот человек ревнивый, я в этом убедился, но об этом чуть позже.
Меня обеспечили всем: квартирой, средствами для существования, беззаботной жизнью. Всё это, только чтобы спать с прихотливой стервой.
«Люблю ли я Камиллу? Нет, отнюдь нет».
Её ласки, настойчивые касания, требования, — сводили меня с ума.
Эта квартира, новая жизнь, такие далёкие. Чужие. Я отдалился от своих друзей, вернее, постоянные сообщения, контроль Камиллы все это вынуждало меня чем-то жертвовать.
В итоге: никаких прогулок с друзьями, шумных пати, задержек после пар. Её основное требование возвращаться обратно на съёмную квартиру.
Не сложно представить, как сильно вырастет её контроль, когда я закончу институт. Но это замечание уже не к месту.
Ладно, не считая всех этих проблем, жить с женщиной, склонной к педофилии можно было.
Однако мания оградить меня от всего, закрыть в четырёх стенах, отрезать от реального мира, — пугала.
Чуть позже, я узнал, что моя мать с сердечным приступом попала в больницу. Тогда, я не оповестил об этом Камиллу и, на удивление, она не стала меня ругать за опрометчивый поступок.
Со смертью матери, я остался один. Казалось, все шло так, как и хотела Камилла. Мне незачем стало стремиться во внешний мир, к всеобщему признанию. Вероятно, она считала, что победила?
Вероятно. Обычный непримечательный мальчишка. Никто не хватится.
Вот только, сейчас, я знаю больше. Камилла навестила мою мать незадолго до её приступа. Я узнал это слишком поздно.
Завёл с ней разговор на эту тему, но… Эта женщина не стала слушать.
У Камиллы все ещё был рычаг давления на меня, но… Его влияние становилось меньше. Разумеется — это институт, моя боязнь оказаться на улице.
Ноток благоразумия с каждым днем становилось все меньше и меньше. Я был готов сбежать из этой квартиры, жить на улице или затаиться на время, чтобы эта женщина забыла о моем существовании.
Ситуация, по всей видимости, накалилась не только у меня.
В её бизнесе тоже появились проблемы. Конкуренты в аналогичной сфере, на одном рынке потребителей.
Как Камилла использовала на мне рычаги давления, так эти люди нашли и её ахиллесову пяту. Разница состояла в том, что, в моем случае, это было положение в обществе и дальнейшее успешное будущее. Для Камиллы слабостью оказался живой человек. Не могу сказать, что это с разы хуже. Ведь оказался в эпицентре бури.
Камилла не обращала большого внимания на конкурентов. Она не смогла предвидеть подобный исход, как и мой запланированный побег.
Как ранее говорил, судьба-сука. Два значительных события произошли в один день.
Разумеется, вы уже догадались. День х, я собрался бежать. Не было сомнения, страха, угрызений совести, ничего. Лишь чистая и искренняя решимость.
В дверь настойчиво постучали. Я даже испугался, что Камилла вернулась, но… В глазке увидел их, незнакомых мне людей.
Этот адрес знала только она, выходит те парни, крепкого телосложения не горели желанием со мной просто поговорить.
Не сказать, что дверь была единственным шансом на спасение, но сорваться с огромной высоты и превратиться в лепешку на земле, я не хотел.
Моё промедление заставило их действовать. Но на моей стороне была неожиданность, так что я спрятался. Как маленький ребёнок, честное слово.
Эти ребята ворвались в квартиру, вышибя дверь. Я наблюдал за ними, спрятавшись в шкафу. Самое тупое место для схрона, но только оно пришло мне в голову за секунду до того, как они зашли.
Их было немного, всего трое.