Но в этот самый миг нейроны обработали это прозвучавшее "любимый малыш" и в мозгу взорвалась розовая принцесса. Сердце залило такой щемящей тоской и щенячей любовью ко всему живому, что Корнеев поперхнулся и шумно сглотнул.
Ему, вдруг, до слезх стало жалко всех-всех детей на свете. А еще котят, птенчиков и хомячков. Но, особенно, совершенно ни в чем не виноватого маленького пухлого пупса, который замер в ожидании вердикта где-то в недрах его-не его тела и с испугом ждал, что сейчас папка от него снова откажется. И мужик этого не вынес.
- А… да…- едва двигая губами, промямлил Леха и шумно втянул воздух.
- Что «да», Ольга Леонидовна?- мягко уточнила доктор.
- Да… он… Он любимый- и Корнеев, вдруг, громко всхлипнул, опадая лицом в подушку и захлебываясь слезами -Ыыыыы! Господи! Он такой маленький! Такой крошечный! И весь мой! А я его хотел… собирался… Господи, что я за чудовище? Я же так его люблю!!!
- Ну вот- довольно улыбнулась обескураженно замершему у кровати молодому человеку врач- А то Игнат Сергеевич переживал. А у нас все нормально! Просто гормональный срыв. Беременность желанная, ребеночка будем вынашивать. Вы отец?
- Я? А… да- немного отрешенно кивнула Оля, напряженно глядя на бьющегося в истерике Лёху.
- Ну, тогда… терпения Вам! Ранний токсикоз чреват вот такими вот срывами. Это же Вас не пугает?
- Нет. Нет, конечно. Мы справимся- улыбнулся врачу мужчина, аккуратно присаживаясь с другой стороны кровати и прижимая к себе рыдающую девушку- Теперь точно справимся.
- Я чмо! Я такой урод… Как я мог даже подумать?! Убейте меня! Я не выдержу этого…Ыыыыы!
- И это мы еще сердечко не слушали- покачала головой Венера Анатольевна, поднимаясь на ноги- Успокаиваете мамочку, папочка. У нее УЗИ через пять минут.
- Пока я жив…ва, никто ЭТО в меня не вставит!- орала хрупкая блондинка, отползая по кушетке от трансвагинального датчика в руках доктора.
Если бы несколько дней назад Лёхе сказали, что его поимеют искусственным этим, он бы набил морду тому смелому, но недальновидному уроду. А теперь это самое, с предусмотрительно натянутым сверху презервативом, упорно и неотвратимо подбиралось к пускай временному, но очень важному отверстию во временно занимаемом теле.
Пережить такое брутальный мачо внутри Корнеева отказывался наотрез.
- Женщина, спокойно! Мы просто посмотрим, как там малыш и все- пыталась достать Лёху прибором шокированный врач- Это совершенно не больно и не вредно!
- Это Вам так кажется! А моральная травма? Кто оценит этот вред?- верещал Лёха, отбиваясь ногами и вцепившись в трусы, как в последний оплот добродетели.
- Какая еще травма?- возмущалась медик- Прекратите эту истерику, наконец! И лежите ровно. Мне нужно как следует рассмотреть полость матки.
- Ольга Леонидовна, медленно выдохните!- тщетно билась в поисках его адекватности психиатр Венера Анатольевна- Вы как первый раз, право слово!
- Не ваше дело, первый или нет! Но этого «первого раза» никогда не будет!- визжал Лёха- Я жил «девочкой» и помру «девочкой», ясно вам?!
- Ясно. Лично мне все ясно- уверенно кивнула психиатр, обреченно вздыхая- Мне ясно, что без вашего мужа нам не обойтись. Светочка, замрите на секунду. Я позову ее молодого человека.
И миг спустя обиженно сопящий Корнеев уже был прижат к кушетке сильными руками предательского тела, которое он холил и лелеял в тренажерках последние несколько лет. Эх, знал бы, для чего эти мускулы применяться будут, ни за что не качал бицепсы!
Но сейчас оставалось только пыхтеть и щурить глаза на подлого предателя, который, пользуясь физическим превосходством, уложил его плашмя и шипел в ухо:
- А ну приди в себя! Можешь ты как взрослый отнестись к ситуации, наконец? Речь о том, как мое… тьфу, твое падение сказалось на беременности! Это важно, Корнеев! Слышишь?
- Всего я, Оль, от тебя ожидал. Но такого- рычал в полголоса Лёха- Ты соображаешь, что ты меня как мужика просто кастрируешь этим? Как я жить потом буду, а?
- Подумаешь, какие мы нежные- шипела на него Оля- Он маленький! Ты даже не почувствуешь!