Через пятнадцать минут вертолет стал снижаться над Каллосом. Как только они приземлились, Ангелос выбрался из кабины и помог сойти сначала Софии, потом Талии. Рука ее была маленькой и хрупкой. Она спрыгнула на каменистую землю, прикрыв глаза от солнца другой рукой, и стала оглядываться вокруг.
– Это частный остров? – спросила она.
– Да, это мой дом. Но у вас будет все, что вам нужно. Все необходимое на виллу привозят с соседнего Наксоса.
Талия кивнула, медленно выдохнув. Должно быть, она долго сдерживала этот вздох.
– Хорошо, – сказала она так, будто говорила это самой себе. – Хорошо.
Ангелос повел их от вертолетной площадки к вилле. В лицо ему подул соленый морской ветерок, солнце было горячим, и на секунду, вдохнув свежего воздуха, он расслабился. Позволил себе поверить в то, что все у него под контролем, что София в безопасности.
Что он сделал все, что мог, даже если раньше не сделал этого.
Талия дышала полной грудью, следуя за Ангелосом и Софией по извилистой дорожке к видневшейся на пляже белой вилле. Постепенно ее стало оставлять напряжение, охватившее ее в вертолете.
С высоты вертолетной площадки она смогла увидеть, каким маленьким был этот остров. На нем размещались большая вилла с просторным садом, дом для прислуги и каменная лестница, спускавшаяся к пляжу. Остров был маленьким. Но это, возможно, было хорошо, сказала она себе. Здесь у нее не будет приступов клаустрофобии. Ведь она находится не в замкнутом пространстве, ее окружают открытый воздух и море, и здесь, по крайней мере, нет незнакомых людей.
И все же она испытывала напряжение. Ей хотелось вернуться в спасительное поместье деда, в тихую студию с видом на море и небо, где она могла писать свои картины в блаженном одиночестве. Где ей не приходилось бороться со всеми своими прежними страхами и ощущением опасности.
Глубоко вздохнув, Талия подставила лицо солнцу. Она сможет сделать это. Она уже это делает. Она вынесла перелет на самолете, поездку на такси сквозь забитый транспортом город, перелет на вертолете и почти постоянное общение с незнакомыми людьми. Такого у нее не было за семь лет ее уединения, и это страшно вымотало ее, но она выжила.
– С вами все в порядке?! – крикнул Ангелос, и Талия обнаружила, что она стоит на месте.
– Да, в порядке, – сказала она и поспешила по дорожке за своим работодателем и его дочерью.
Когда они вошли в просторную гостиную, навстречу им выбежала экономка. Воскликнув что‑то на греческом, она расцеловала Софию в обе щеки. Затем, остановившись перед Талией, уперла руки в крутые бока и оценивающе взглянула на нее, прищурив глаза. Затем она заговорила с Ангелосом, который что‑то ответил ей на греческом языке. Талия ничего не поняла, но догадалась, что экономка не одобрила ее, мгновенно оценив своим опытным глазом.
– Я подхожу? – спросила Талия Ангелоса, когда в их разговоре возникла пауза. Она хотела спросить это шутливым тоном, но получилось нервно. Снова в желудке возникло напряжение, когда она осознала с новой силой, насколько чужим все это было. А она боялась всего чужого.
Ангелос явно опешил, затем губы его сжались в уже знакомую твердую линию.
– Мнение моей экономки не имеет значения. Я уже нанял вас.
– Наверное, это плохо? – Талия уже почти шутила. По крайней мере, говорила непринужденно, хотя по‑прежнему ощущала скованность. – Я знаю, что платье мое помято, но ведь я летела в самолете.
Ангелос кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
– Мария проводит вас в вашу комнату. У вас будет время привести себя в порядок и подобающе одеться к обеду.
У этого человека отсутствовало чувство юмора, решила Талия, последовав за Марией наверх. И чувство сострадания тоже. Он был лишен чуткости и дружелюбия. Он был машиной. Роботом. Дроном…
Она так погрузилась в эти мысли, что чуть не врезалась в солидное тело Марии, когда экономка остановилась перед дверью спальни.
– Ваша комната, – сказала она по‑английски с сильным акцентом, и Талия, обойдя ее, вошла в роскошную комнату, отделанную в кремовых и сине‑зеленых морских тонах. Занавешенные тяжелыми портьерами окна выходили на пляж.
– Как здесь хорошо, – сказала она. – Efharisto.
Мария что‑то проворчала, по‑видимому, не одобряя сказанное ею слово, а затем на пальцах показала цифру семь.
– Ужин в семь? – догадалась Талия, и, когда экономка кивнула, задумалась над тем, не пройти ли ей краткий курс изучения греческого языка.
Она подошла к окнам и взглянула на открывшийся перед ней потрясающий вид. Сады, поросшие бугенвиллеей и гелиотропом, спускались по пологому холму к пляжу, где полоска белого песка встречалась с зеленовато‑голубой водой, прямо как на рисунке Софии.