- Откройте багажник. – Ни «пожалуйста» тебе, ни «будьте добры». Хотя, о чем это она? Он и слов таких никогда не знал. Мила вышла из машины, открыла багажник. Он пустовал со дня ее переезда в Н-к. Увидев эту пустоту, Козин почесал полосатым жезлом затылок. Вышло забавно. Мила улыбнулась. Козин заметил ее улыбку, прекратил чесать затылок, грозно скомандовал:
- Огнетушитель?
- Есть. – Мила показала рукой на компактный автомобильный огнетушитель.
- Срок годности?
- Среди документов у вас в руках есть и на огнетушитель. Посмотрите, товарищ сержант. – Милу ситуация забавляла все больше. Ох, как же Козину хотелось «срубить» с нее денег. А вот, никак!
- Аптечка? – Сержант заводился от собственного бессилия, понимая, что куш ему обломился.
- Конечно. – Мила достала аптечку из салона, открыла ее и в ожидании уставилась на сержанта:
- Пойдем по списку? – Она явно перехватила у него роль лидера в этом диалоге. Но он же не знал, что Мила – бывалый водитель. В Москве «гаишники» покруче какого-то там сержанта Козина. С ними не расслабишься. Если видят за рулем девушку, то не откажут себе в удовольствии лишний раз потрепать ей нервы и показать свое превосходство над ней. И не важно, какого у девушки цвета волосы. Блондинки, брюнетки и шатенки подвергаются одинаковым проверкам со стороны доблестных хранителей порядка на дорогах. Поэтому Мила всегда была начеку, и не позволяла ни одному «гаишнику» окунать ее лицом в дурнопахнущую массу.
- Жгут, 4 марлевых бинта размером 5 на 10 см, 3 марлевых бинта размером 7 на 14 см, 2 упаковки стерильных салфеток, 2 рулонных лейкопластыря. – Мила перебирала содержимое аптечки, не спеша, показывая каждый предмет Козину. - 1 устройство для проведения искусственного дыхания…
- Хватит. Вижу, что у Вас все в порядке. – Настроение Козина совсем упало. Он протянул Миле документы. Ей бы сесть и уехать, но не тут-то было.
- А послушал бы ты сержант в свое время Татьяну Илларионовну Чижикову, не стоял бы сейчас на дороге с полосатым жезлом, и не выискивал бы за что «снять» денег с приличных водителей. – При воспоминании о бабушке где-то в самом дальнем уголке сердца подняла голову и заныла тупая боль. Сержант вскинулся, округлил свои маленькие глазки и пролепетал:
- Откуда знаете? Вы кто?
Мила уже вошла в раж. Ей нравился этот маленький спектакль и заканчивать она его не торопилась, облокотившись на свою машину, сложив руки на груди, она понизила голос и тихо произнесла:
- Я – твоя совесть, Козин. Еду, вижу - ты стоишь. Решила поговорить с тобой.
- А че со мной говорить? Я ниче такого не сделал.
- А у нас отличное мнение – Воспользовалась Мила любимой поговоркой сержанта. – Помнишь, как ты мальчиков обижал из своего двора? За что ты, Козин, их бил?
- Никого я не бил! Ты кто? – Козину ума не хватало, чтобы узнать в ней Люсю Чижикову – девочку из его двора.
- Говорю же – твоя совесть. Пора призвать тебя к ответу за всех тобой обиженных. Зачем у Димы из двадцатой квартиры футбольный мяч отобрал и продырявил? А? Отвечай же! – Очень хотелось рассмеяться, но нельзя!
- А че он? Ему папаша купил. А он вынес во двор, хвастался. Всем давал поиграть, кроме меня.
- Может потому, что ты его все время колотил? А Юлю из одиннадцатой квартиры ты зачем за косички таскал? И новое платье ей порвал? Ее мама потом еще и ругала.
- А че она вечно ныла? Сама виновата.
- Как я посмотрю, Козин, у тебя все сами виноваты. Ну, а Люсю Чижикову зачем обижал? - Сейчас бы сержанту всмотреться в Милу, узнать ее и вместе посмеялись бы. Но Козин внимательно изучал свои ботинки. На Милу даже глаз не поднимал. Щеки надул, руками теребит полосатый жезл. Ну, ни дать, ни взять– двоечник на ковре у директора школы. А Мила едва сдерживала смех.
- Она со своими книжками задолбала. Сидела всегда на скамейке и делала вид, что самая умная. Да бабка ее еще все время мне талдычила: «Учись, Вова, а то дураком помрешь».