- Бреславская, ко мне в кабинет. – И отметая все Милины отказы, добавила, - cрочно!
Мила сморщилась, глядя в удаляющуюся спину соперницы. Все ее утренние подозрения сейчас воплотятся в жизнь.
Войдя в кабинет, Мила не стала ждать приглашения, а сразу прошла к совещательному столу и уселась в первое попавшееся кресло. А что? Она ведь такой же руководитель филиала, как Рубцова. Только в другом городе. Даже целой сети филиалов. И почему она должна стоять перед Рубцовой навытяжку? Не по статусу.
- Я Вас слушаю, Ольга Григорьевна. – Тон у Милы сухой, деловой.
- Допрыгалась? – Рубцова же произносит каждое слово, как будто плюется ими.
- В каком это смысле? – Мила никак не ожидала такого начала беседы. Она думала, что Рубцова сейчас начнет возмущаться тем, что Милы не было полдня в офисе. Возможно, даже грозить наказанием. А Мила, как в своих утренних мыслях, ответит ей, что была у Генерального. И вообще, Рубцова ей больше не начальница. И посмотреть на перекошенное лицо вновь испеченной руководительницы.
- Ой, только не надо тут. Пока ты где-то таскалась, пришел приказ из головного о твоем назначении в какую-то там «тьму-таракань». Мы все весело посмеялись. Там тебе самое место.
Мила внимательно рассматривала Рубцову. Она и без того далеко не красивая женщина, а злость изуродовала ее еще больше. Выпученные глаза, полные ненависти, вскинутые толстые «нататуаженные» брови а-ля Волочкова, вытянутые губы…Такую встретишь в темном переулке, и инфаркт обеспечен. Еще бы волосы не были уложены в аккуратную прическу, а распущены – вылитая Медуза Гаргона из греческой мифологии. Или русская Баба Яга средних лет. И эта родинка на скуле, которая бы украсила любое другое лицо, только ухудшала дело. Казалась огромной бородавкой. А Рубцова продолжала:
- Жизнь все расставляет на свои места, Бреславская! Все знают, как ты получила должность руководителя отдела.
- И как же? - Прервала этот поток речи Мила.
- Да все знают, как ты ублажала своего финансиста. Насоса…
Мила поняла, что именно сейчас скажет Рубцова и не дала ей закончить:
- Осторожнее с выражениями!
Рубцова не договорила, вскинула свои редкие брови еще выше. Миле показалось, что ее глаза сейчас выпадут из орбит, и ей придется ловить их на полу руками. Фу!
- А то что? – В голосе руководительницы появились нотки заинтересованности. Действительно. А что? Никто и никогда не видел Милу в каких-либо разборках. Никогда она не опускалась до выяснения отношений с кем бы то ни было.
- А то нос сломаю. – Тихо, но твердо произнесла Мила. Она поднялась с кресла. – Не даром же я два года ходила на курсы самообороны. – Не оборачиваясь, дошла до входной двери. Только потом обернулась. Увидела Рубцову со все еще вскинутыми бровями и отвисшей челюстью. Усмехнулась зрелищу.
- Со сломанным носом-то как жить будешь? Уродину из руководителей сразу погонят.
Открыла дверь кабинета и с силой захлопнула его с другой стороны. Ей показалось, что внутри что-то упало. Понадеялась, что Рубцова свалилась в обморок. Но это вряд ли. Дождешься от нее…
В свой отдел Мила не вошла, а влетела. Сердце все еще сильно колотилось от стычки с Рубцовой. Она знала, что та ее ненавидит и боится одновременно, но чтобы нападать – такое впервые. Видимо, получив власть, та решила, что теперь ей все можно. Эх! Надо было ей сломать нос! Ну, теперь-то уже что. Проехали. Сотрудницы встретили Милу по-разному. «Бобчинский и Добчинский» разулыбались и чуть ли не хором высказали:
- Поздравляем, Мила Дмитриевна, с повышением!
Другие даже не глянули в ее сторону. Третьи злорадно проводили глазами. Мила открыла дверь в «аквариум», обернулась на пороге.
- Миронова, зайдите ко мне.
Закрыла дверь, отгораживаясь от толпы. Постояла немного, чтобы понять с чего начать сборы. Здесь она проработала три года, но ее личных вещей немного: расписная ваза под цветы. Ее подарил Игорь. Привез из Италии. Рамка с фотографией ее и Игоря в парке на скамье. В шкафу – сменные туфли. Две пары. Парадный пиджак на случай экстренного вызова в головной офис. Две упаковки нераспечатанных колгот и гигиенических прокладок. На средней полке рабочего стола две кружки: одна для чая, другая – кофейная. Пожалуй, и все. В дверь постучали. Мила прошла за стол, опустилась в кресло.