- Да? Ну, хоть кто-то…И что в папке? – Мила положила руки на подлокотники кресла, давая понять, что не возьмет документы.
- Там все про тебя. Почитай. – Кузнецов очень хотел театрального эффекта. Но Мила не поддавалась.
- Свою жизнь я и без Вас знаю. Зачем мне читать? Что Вам надо, господин Кузнецов? Зачем пожаловали?
- Ты – дочь Верки и этого недотепы Митьки Чижикова. – Господин все еще надеялся произвести впечатление на Милу. Она скептически улыбнулась:
- Нет. Плохо Вы умеете собирать информацию. Не Ваше это.
- Не надо юлить! – Он повысил голос. – Верка – твоя мать. А Митька – отец. Ты только фамилию сменила.
- Не Верка, а Вера. Хотя бы в память о той, которой уже нет на этом свете. Да, она моя родная мать. И Ваша бывшая возлюбленная, которую Вы бросили в интересном положении, как только об этом узнали. А Дмитрий Иванович Чижиков не смог оставить девушку в беде и женился на ней. А потом воспитывал меня, как родную. – Мила чеканила каждое слово. Лицо Кузнецова изменилось. Он некоторое время внимательно рассматривал Милу. Потом полушепотом спросил:
- Ты хочешь сказать, что я – твой отец?
Мила вновь покачала головой:
- Нет. Вы – трусливое недоразумение, от спермы которого я появилась на этот свет. А мой папа – тот самый Митька Чижиков. Он взял на себя твой грех, Кузнецов. – Мила злилась, голос ее стал жестким, она перешла на «ты, не желая оказывать знаки уважения тому, кто этого не заслужил. – И ответственность за брошенную тобой девушку и ее нерожденного ребенка. Вот это в твоей дурацкой папке есть? – Она сделала паузу, ожидая ответа. Не дождавшись, продолжила, - Из тебя детектив, как из гов-а пуля.
- И что ты хочешь? – Резко спросил Кузнецов. Видимо сравнение ему не понравилось.
- Хотела сказать тебе в глаза, что ты - подлец, но это желание уже сбылось. А больше мне от тебя ничего не надо.
- Это сейчас. А потом заявишь права на наследство? Да? Знаю я вас, таких…Я тебя в порошок сотру! – Лицо Кузнецова стало багровым. Только треугольник около рта – синим.
- Плохо знаешь, видимо. Повторяю – мне от тебя ничего не надо. Но если уж такие угрозы, то запомни: если ты хоть попытаешься причинить вред мне или моим близким людям, я подниму такой скандал! Потребую через суд тест на отцовство, а он покажет, что ты – мой биологический отец, - Мила поморщилась, - а потом заявлю права на наследство. Но даже не это будет страшно. Я в таких красках расскажу душещипательную историю о том, как ты бросил мою мать, в таких красках, на какие только способна, как рекламщик. Господину Ядзинскому очень понравится! Новость перевернет весь Н-к. Ведь тут еще понимают слово «семья». Ясно? – И сразу же очень вежливо:
- А сейчас идите отсюда, господин Кузнецов. И забудем друг о друге. Дверь открыта.
Мужчина резко встал. Не такого разговора он ожидал. Стоял и смотрел на девушку. Она не отвела глаз.
- Да, хватка у тебя есть. Этого не отнять. Договорились – забыли друг о друге. – И вышел из кабинета, не закрыв за собой дверь. В проеме тут же показались головы сотрудников офиса.
- Он Вас обидел? Что он хотел? Может, полицию вызвать?
Мила улыбнулась. Ей приятно было, что за нее волнуются.
- Нет, не надо. Он все понял. Идите, работайте, пожалуйста.
Сама же накинула курточку и вышла из офиса. Перешла на противоположную сторону дороги, присела на скамейку под раскидистым деревом. Долго сидела, подставив лицо прохладному уже ветерку. Было ощущение, что окунулась в чан с дурнопахнущей субстанцией. Захотелось под горячий душ с душистым мылом.
Вечером Мила поехала к отцу и рассказала ему о знакомстве с Кузнецовым и о сегодняшнем разговоре. Отец слушал молча. Только руки, сложенные одна на другую на столе, подрагивали. После сказал:
- Только бы он тебе не нагадил. Жизнь тебе не испортил. Он может.
- Не посмеет, пап. Побоится огласки. И скандал ему не нужен. Да, и наследством делиться не захочет. – Мила улыбнулась. – Не бойся, пап. Я же не боюсь.
- Ты у меня смелая девочка.
Мила хмыкнула.
- Да, вы сговорились просто. У Романа я «милая девочка», у тебя – «смелая».
- Роман это кто? Ты не рассказывала.
- Действительно. Но теперь могу рассказать. Это очень дорогой мне человек, пап. Я его люблю. И его сына тоже. Очень переживаю за них сейчас. Мальчик - инвалид. Вчера прошла операция в Германии. Теперь будет ходить. Надеюсь…