С первого дня заметила, что она птица другого полета. То, как она держала себя, как говорила, как смотрела, как игнорировала – во всем этом читалось некое превосходство, словно Яна была выше меня. Она часто громко разговаривала с кем-то по телефону так, что даже посторонние чувствовали себя виноватыми. В некоторой степени девушка начала раздражать. Поэтому, чтобы не затевать лишних ссор, начала часто уходить из палаты. Не хотелось находиться в этой неприятной обстановке.
Мнение изменилось только во время того случайного разговора. Тогда я в первый раз услышала, как она смеялась, а после увидела, как плакала. И совсем непонятно почему. Но в тот момент, когда рассказывала о всяких мелочах на крыше, пытаясь поддержать диалог, показалась настоящей. Живой, непохожей на куклу. В тот вечер Яна открылась мне с новой, неожиданной стороны, и показалось это настолько впечатляющим, что предложила соседке сделать фото на память.
Даже на снимке она показалась не до конца живой: глаза, наполненные страхом, натянутая улыбка на губах и напряженное лицо. Но все же в нем было нечто притягательное. Но что именно, так и не смогла понять. Сейчас оно лежало где-то в глубине галереи, перемешанное со многими другими. Однако не сомневалась в том, что залезь я туда сейчас, за одну секунду нашла бы нужный. Но, как оказалось, первое впечатление самое верное.
На душе стало очень гадко, и писать бывшей соседке совершенно перехотелось. Даже тот трепет, который я недавно испытывала к неожиданному подарку. Вернешь при следующей встрече? Неужели похожа на собачонку, которая будет бегать следом за кем-то, выискивая внимания? Точно нет. Пусть встречается и общается со своим парнем, а не со мной. Не собираюсь становиться заменой кому-то. Быстро перевернулась набок, свешиваясь с кровати, и запихнула цепочку с маленький карман на сумке. Пошла она со своим парнем. Зачем все это время улыбалась мне, словно ни в чем не бывало? Неужели так ничего и не поняла? Тогда все это и к лучшему. Не хотелось выглядеть еще большей дурой, чем сейчас. Небось укатила с богатым мальчиком на отдых, а я переживала. К черту все!
В непонятном возбуждении вытащила из пенала побитый жизнью ластик и стерла послание, оставленное мне Яной. Больше в нем не было никакого смысла. После с замершим сердцем медленно, совсем как фильмах, подняла телефон и на некоторое время так и замерла, удерживая его экраном в обратную сторону.
- Пожалуйста, хоть бы не умер... - как бы не старалась тихо говорить, когда осталась одна в комнате, все звуки словно стали в несколько раз громче. – Хоть бы не умер...
И резко перевернула телефон, едва не расплакавшись от увиденного. На экране появилась сеточка трещин, которая выглядела просто ужасно. Единственным плюсом во всей этой ситуации являлось то, что на собственном опыте убедилась в том, что не стоит кидать телефон на пол, если хочешь пользоваться им и дальше. Но к моему огромному удивлению, когда нажала на кнопку включения, экран телефона действительно загорелся.
А стояла на нем та самая фотография, которую я сделала в наш первый выход наружу. Красивый закат, мелкие домики на заднем плане, потертая крыша и спутница в пол оборота. На самом деле она случайно попала в кадр, и я хотела удалить неудавшийся снимок, но найдя его в галерее поняла, что именно он был пронизан теплым ощущением вечера. Ни один из тех, над которыми заморачивалась, не шли в сравнение с этой фотографией.
Быстро ввела код разблокировки, заходя в контакты, и с опасением приложила телефон к уху. Медленные гудки продолжались совсем недолго, и вскоре послышался знакомый голос.
- Привет, Санек! Ну как ты там?
- Все нормально! – улыбнулась, словно человек по ту сторону мог увидеть это. – Коньки не откинула. Вот выписали сегодня. Сможешь забрать?
Повисло тягучее молчание. На той стороне слышались какие-то крики, которые все нарастали и нарастали. Кто-то громко ругался, даже не пытаясь сдержать особенно дрянных выражений. Да, все как обычно. В ответ недовольному раздались еще более «изысканные» выражения. А после началась настоящая заварушка. Даже через искажение телефонного звонка все это казалась невероятно громким, так что даже представить страшно, как все было там.
- Послушай, можешь сама на электричке приехать? – мужской голос стал немного тише, словно отдалённее. – Мы сегодня почти десяток бомжей опрашиваем и оформляем. Прикинь, один пытался через забор перелезть, чтобы обчистить Чистаковых, да и застрял прямо на верхушке. А потом у него сердце прихватило, вот его и поймали. Просто боевик какой-то.