- Само собой, – кажется поняла я, - а вся эта информация, чтобы я согласилась с необходимостью и прошла вот это все, несмотря на дороговизну… по нынешним временам?
- Да, клиника у нас платная, но это подразумевает, в том числе, и высокое качество медицинской помощи. Вы должны определиться насколько готовы к тратам, потому что одного только желания благополучно выносить и родить детей после тяжелого ушиба мозга, да еще при многоплодной беременности, здесь явно маловато. Это не самые приятные, но реалии. Я не утверждаю, что возникнет необходимость во всем вышеперечисленном, но… - пожал плечами врач.
- Все понимаю и к разумным тратам готова, - чуть замялась я. Хотелось бы донести максимально убедительно и желательно бесконфликтно. От этого человека многое зависело, но больше денег от этого у меня не становилось: - Но только разумным. Дурных, лишних денег у меня нет, как и отца у моих детей. Поэтому пусть это будут только необходимые траты. Консультироваться дополнительно по этому вопросу я не стану, надеюсь на ваше понимание.
- Безусловно, Марина Станиславовна, - опять же, с видимым удовольствием заключил врач, - узнаю деловую хватку юриста. Назначать лишнего и я не стану – не в моих правилах. Об остальном поговорим после первичного обследования. Подошло время для скрининга первого триместра. Повторно УЗИ не потребуется, здесь вы сэкономили – по показаниям травмы вам назначили трансвагинальный вариант, а он более точный и по его результатам угроз не выявлено. Врачу, проводившему его, я полностью доверяю – мы знакомы, описание сделано грамотно и подробно. Но нужно пройти еще и биохимический скрининг. Рекомендации по подготовке к нему здесь, - подал он мне распечатку, - отнеситесь к ним серьезно. Стоимость кажется около двух тысяч.
- Мне вполне по силам, Андрей Максимович, - согласилась я. Этот доктор был лучшим или даже самым лучшим, судя по информации, добытой для меня Валентиной. В отзывах на форуме его вообще возводили до уровня "бог". А что дешево не будет, я поняла еще в вестибюле клиники – вышколенный персонал, мрамор, стекло, почти стерильная чистота везде, спокойная тишина, высокие растения в кадках и даже мини-фонтан с медицинской змеей… Все дорого.
Но на первое время что-то у меня было. Мама всегда понемногу копила, а подкопив, отдавала мне. Это были мизерные деньги, которые я тратила на маленькие излишества, как и планировалось Ритой. В этот раз, незадолго до комы, она отдала мне конверт – на похороны. Я думала там, как всегда – немножко, но оказалось чуть больше сотни. Эти деньги так и остались в конверте – все траты взяли на себя Валя, Алеша и Слав.
Откуда такая сумма я, кажется, догадывалась – тоже Славка. Он регулярно приносил продукты, а мог и деньги. А что-то могла и Валя. Мне она деньги совала, но я не взяла. Рита могла и не отказаться. Мама не страдала комплексами, а еще как-то объяснила мне, что такие вещи человек делает прежде всего для себя. Я это понимала, но взять деньги так и не смогла.
Тогда и необходимости в такой помощи не было – я нормально зарабатывала, хотя контора Барканова и Мятлова была небольшой, средненькой. Там работало всего семь юристов, не считая начальства. Соответственно в роскоши это начальство не купалось, но хороший кусок хлеба с маслом и даже икрой точно имело. Не обижали и нас. А еще была мамина пенсия по инвалидности. Помогали и Ксюша с Алешей, но конкретными делами. То же кресло или необходимые и как правило дорогие препараты, которые еще и добывались с трудом - такую помощь я принимала без вопросов.
Эти же деньги… Сразу после развода, узнав, что они от Славки, я швырнула бы ему в лицо, однозначно обозначив его для себя, как морду. Чуть позже отослала бы на кошелек, привязанный к его телефону – молча и гордо. Но не сейчас, не после того нашего разговора.
Наверное, я благодарна за него – в чем-то я успокоилась, что-то поняла. Благодарна за то, что услышал и отошел в сторону, как я и просила – его присутствие рядом мой дурной мозг воспринимал почему-то, как тяжкий стресс. Тягостное, почти невыносимое состояние… скопом наваливались все обиды, тянуло в слезы, хотелось убежать и спрятаться в самый темный угол. Тоска лютая! Пара раз до суда и этот тоже – сразу после аборта… я тогда с трудом заставляла себя сосредоточиться на его словах, чтобы не потерять их смысл. Сама говорила медленно и выверенно, мучительным усилием собирая мысли в кучу.
Не видеть Славку было единственным условием нормального существования для меня. Но я правда ему благодарна. За слова любви и желание быть рядом в том числе. Они чуть сгладили негатив, но ситуацию не меняли.