Что касается того, что я не видела состояния Слава… видела, конечно. Да вот только с детства не приучена лезть в душу, считала - то, что нужно, человек скажет сам. Мы с мамой только в сентябре… совсем незадолго до ее смерти стали выворачивать себя друг перед дружкой наизнанку, скажем так… А до этого молча заботились и помогали чем могли. Ни она, ни я не приучены выспрашивать или жаловаться - отец отучил. И как-то подразумевалось, что это норма, особенно для мужчины. То, что Слав сам решает свои рабочие проблемы, не жалуясь на трудности - норма, я делала так же.
И потом… легко разговаривать абсолютно обо всем, о любой мелочи, когда эти мелочи интересны обоим. О новом словечке в забавном Димкином исполнении, о том, что старший Левушка помог сегодня братику встать, а Яна, оказывается, заслушалась гитарной композицией, так может…? Лешка с радостью ловит эти новости, тоже живет этим, ему надо!
А мы со Славкой жили в основном работой, но между собой о ней не говорили - ему до балды были мои трудовые споры, я это отлично понимала. А свою уголовку он просто не имел права обсуждать с кем бы то ни было. Так что… что он расстроен, я видела и старалась поддержать, как это принято было у нас с мамой - готовя особенно вкусную еду, давая возможность отдохнуть, выспаться. Тем, что не приставала с расспросами и не трепала лишний раз нервы.
Дверной звонок заставил вздрогнуть - задумалась, хотя он явился точно в назначенное время. Но и отвлеклась этими мыслями, потому и здоровалась спокойно, даже смотрела в лицо. Удивилась:
- Ты что… без очков?
- Сделал коррекцию. Помнишь - мы говорили…? Появились деньги, решился, - так же жадно изучал он меня.
- Непривычно, будто и не ты, - пожала я плечами, пряча нервный тремор: - Заходи. Кормить не предлагаю - у меня только овощи.
- А я бы с… - начал он оживленно и запнувшись о мой угрюмый взгляд, стал молча разуваться и снимать куртку. Явно и не собирался укладывать свой визит в пять минут.
- Что у тебя ко мне? - ровно поинтересовалась я, с ногами устраиваясь в кресле и обхватив себя руками… прямо комок нервов - иллюстрация.
Он сел на диван и опершись локтями о колени, крепко потер лицо. Глухо спросил: - Тебе с подходами или сразу выкладывать?
- Сразу. С подходами в пять минут ты не уложишься, - стучало у меня в ушах все сильнее.
- Возвращайся ко мне, Мариш. Давай попробуем сначала… просто попробуем. Не получается у меня без тебя - никак. Подожди… дай уже сказать - вечно ты…
- Вечно - что? - со злостью выдохнула я.
- Категорична, котенок - слишком… Я люблю тебя - очень сильно! И пытался же, пробовал без тебя, но это какое-то эмоциональное насилие… Я не знаю! Точно знаю, что не смогу создать семью с другой - душа не лежит к самой теме. Я наученный, Мариш, битый… так битый, ты не представляешь! Я же честно пытался держаться в стороне, жить вами с Ритой по минимуму, только по необходимости. Думал - разлюблю постепенно, даже хотел этого, потому что тяжело... И теперь понимаю, почему док… психолог так смотрел на меня, прощаясь.
- И как же он на тебя смотрел? - хрипнула я.
- С сочувствием, пониманием, жалостью… наверное. Я весь так и остался с вами - в ваших проблемах и бедах, ваших нуждах. Совсем дистанцироваться оказалось невозможно, отказаться навсегда от тебя и Риты - нереально. Я же хотел начать новую жизнь, раз уж… ты так категорично послала. А это так не работает - он отлично понимал!
- А что же не подсказал? Не проплачено было? - хмыкнула я.
- Давать жизненные советы - не их дело. И то, что я неверно поставил себе задачу, отказавшись от его помощи в дальнейшем - только мое решение. А может он верил в меня - что разберусь сам. Так и вышло - уже через полгода понял, что живу вами, что даже прогони ты и я все равно буду ходить к Рите, все равно буду любить тебя… внутренняя привязка какая-то. Или карма? Таскаться стал - посмотреть на тебя, а ты выморозила, - невесело улыбался он, вглядываясь в мое лицо. Непривычно же как… без очков.
- Бедненький… - выдавила я из себя, - три года без секса поди? Весь в любви ко мне?
- Ты год жила с мужчиной, Мариш, у тебя будут дети… не от меня. Не нужно пожалуйста…
- Засужу… - прошипела я, - засужу сучку… докторицу долбанную!
- Перестань, - напрягся он, - сама знаешь - только десять процентов дел против медицинской системы доходит до суда, девяносто разваливаются на подходе. Это реалии. И как бы она скрыла твой диагноз, если я лично занес тебя в приемный покой?
- Ты при чем? Валя…
- Они не должны были оставлять тебя одну. Понятно же было - насколько тебе плохо, я по себе знал.
- Квартира не была вскрыта, я бы знала, - не понимала я.