Он ведь и правда надеялся. Что стал нужен и даже необходим, что она привыкает к тому, что он рядом и на него можно положиться, рассчитывать, надеяться. Доверие - он хотел доверия к себе, пока хотя бы как к человеку, если не мужчине. И то, что Марина позвала его на эту встречу, очевидно подозревая неприятности для себя - было жестом доверия, неосознанным, может быть, шагом ему навстречу.
И тут - это наследство!
До этого была реальная жизнь, как она есть - с его ошибками и ее ответками, попытками обоих строить свою жизнь порознь. Теперь же начиналась какая-то мыльная опера. Или глупая сказка. Марк Твен писал, что правда зачастую бывает невероятнее вымысла и вот сейчас он наблюдает подтверждение этому и понимает, что скоро перестанет быть нужным со своей помощью. И Марина обязательно этим воспользуется, потому что помощь его, что ни говори, была ей навязана.
Они подъехали к охраняемой частной территории, о чем и говорила табличка на высоком сетчатом заборе. Проехали вдоль него… Влад знал об этом месте, хотя никогда здесь не бывал - постройка начала XIX века, усадьба Гаврищевых, на удивление хорошо сохранившаяся, но не внесенная в реестр памятников архитектуры - обычное типовое строение того времени. И сами Гаврищевы хоть и носили высокий княжеский титул, но громко в истории страны не отметились. Запущенный особняк, чем только не бывший в советское время, в конце девяностых был продан частному лицу - об этом знал весь город и интерес к этому факту давно пропал.
Но мимо центрального проезда - длинной аллеи, протянувшейся по парку от красивых кованных ворот, они проехали. Валерия указала пальцем - дальше. А что там могло… напрягал память Влад - и никак…
- Домик прислуги, - увидев, как напряженно он сдвинул брови, подсказала Валерия, севшая в машину рядом с ним, чтобы показывать дорогу.
- Здесь… вот этот проезд. Сюда пожалуйста, - кивнула она.
Проехав немного по парку, так же огороженному, они въехали на берег озера, сейчас надежно закованного в лед - на его берегу и была когда-то отстроена усадьба. Но центрального строения не было видно за старинными елями, что и понятно…
- Мы здесь ночевали сегодня, - подал голос мальчик.
Хороший мальчишка, Владу он понравился - серьезный, воспитанный. А вот его мать - нет. Хотя она стала для него дурным вестником, может поэтому?
Небольшой по сравнению с самой усадьбой дом стоял на возвышении метрах в двадцати от воды. Стиль тот же, что и в господском доме - на высоком каменном фундаменте, вход оформлен широкой парадной лестницей в пять ступеней и парой небольших колонн. Цвет побелки - жемчужно-розовый с белыми элементами в отделке колонн, узорного фронтона и оконного оформления.
- Ваш дом, Марина, - улыбалась Валерия, с удовольствием глядя на здание: - В некотором роде и мое детище - четыре месяца напряженной работы… и очень напряженной, надо сказать. Я буквально загнала рабочих. Пройдемте внутрь… Перепланировка была сделала еще до нас и неплохая - хозяева использовали бывший домик прислуги, как гостевой. Продавался он даже с мебелью, но интерьер был… откровенно тяжелым. Я оставила добротный паркет, слегка отбелив его, красивую лепнину и даже угловые четверть-колонны в комнатах - в этом есть своя изюминка. В остальном же… прошу! - распахнула она широкие двойные двери. Остекленные на французский манер и затянутые изнутри шелковыми занавесями на рейках, они пропустили их в широкий вестибюль-гостиную.
А дальше он смотрел не так интерьер - светлый, легкий, изящный даже, в котором было очень много белого, а цветные акценты - мягкие, в полутонах, только отмечали его свежесть… как на Марину. Конечно же она впечатлилась - даже он проникся красотой этого домика… если можно так сказать, потому что - два этажа, четыре спальни и холл наверху. В каждой, кстати, небольшой санузел с душевой. Внизу - гостиная-холл, кабинет, столовая, огромный санузел с ванной, и самое удивительное помещение в этом доме - просторная кухня с хозкомнатой.
Хотя не только она… удивительно было, с каким мастерством самая продвинутая современность во всем доме сочеталась с той самой классикой - не вычурной, а легкой, ненавязчивой.
Марина не сказала и слова, пока ходила за Валерией, рассматривая всю эту красоту. На второй этаж поднималась, держась за гладкий поручень кованных перил, хотя мрамор ступеней в центре был затянут покрытием в тон, надежно прижатым держателями. Влад страховал ее сзади - привычно уже, на автомате. Живот с двойней в шесть месяцев был уже довольно большим, и Марина чуть прогибалась назад, когда стояла или шла. Он знал, что она носит специальный бандаж - возил ее за этой покупкой. А еще она часто улыбалась сама себе - наверное, чувствуя толчки изнутри. И ходила осторожно и неспеша... полюбила спокойную музыку. Да много чего нового он увидел и узнал за это время.