Замечательное питание, отличные условия в палате, приятный персонал, лечение… Теперь я могла позволить это себе, не испытывая угрызений совести - психолог попыталась понять действия моего отца. Может она и слишком глубоко копала, но ее объяснение дало мне спать спокойно: будь завещание без условий, я не приняла бы наследство, сразу же отказавшись от него на эмоциях. Возможно, и жалела бы потом, как предположил Рома, но я знала себя - отказалась бы точно. А он зацепил меня, разозлил, заставил разбираться, говорить с его женой, узнать о нем больше, чем я знала до этого. Намеренная провокация - вот что такое это было. С какой именно целью - я никогда уже не узнаю. Но я на нее поддалась, о чем больше не жалела. Добился он того, чего хотел или нет, уже не имело значения. Но сейчас я чувствовала к нему благодарность.
Деньги отца стали еще одной возможностью, и я ею воспользовалась. Потому что все неважно - былые счеты, обиды, месть моя или его… если год повернул на весну, может последнюю в моей жизни. И капель слышится звонко, как никогда до этого, а воробьи чирикают особенно радостно, что ли? Почему я никогда не видела их, не обращала внимания? А сейчас часами могла заворожено наблюдать их купание в лужах и шумные молниеносные драки. А еще - солнце. Оно становилось все ярче и жарче. А трава лезла из земли буквально на глазах.
Я ходила в вестибюль на этаже смотреть сериалы вместе с другими женщинами, хотя никогда раньше ими не интересовалась. И не подружилась, конечно, но вполне заинтересованно обсуждала перипетии любовных похождений или детективные повороты. Много читала, часто говорила по телефону с Валей, Романом, Ксюшей, которая родила в марте третьего сына, что стало сюрпризом - полом ребенка они намеренно не интересовались.
- И что теперь? - было мне чуточку смешно.
- Да ржем… что еще? - смеялась и она тоже, - папка не ювелир получается, но и бракоделом назвать язык не поворачивается. Назвали Артемом - Темушка, Тема, Темка… толстый будет, как Дима. А Димка выбегался - сейчас, как сайгак, вытянулся буквально за пару месяцев. Леша анекдот рассказал, хочешь? Папаше говорят - какие у вас замечательные двойняшки! А тот отвечает: да нет - он у меня один, просто очень шустрый. Это о нашем Димоне. Ну, увидишь потом. Теперь ты - твоя очередь, Мариш, мы ждем от тебя невест. Чтобы все в тебя и никак иначе, слышишь? - радовалась жизни Ксюха. Радовалась вместе с ней и я.
Но радость эта была с крохотной горчинкой, с махоньким таким намеком на обстоятельства, которые могут стать непреодолимыми. Когда такие мысли опять лезли мне в голову, я шла к психологу Юлии - говорила все, что в голову взбредет, как она и предложила в самом начале. О замечательных воробьях и то сказала, а однажды ляпнула о Славе, а потом слово за слово… поведала ей историю своего развода.
- Сложно как, - задумалась она, - как крепко сплетены неудобные обстоятельства и детские душевные ранения обоих. Знаете… я ведь никогда не делаю выводов - категоричных, окончательных. Потому что всегда есть эти самые проклятые обстоятельства. Мой муж умер, Марина, и мне очень трудно давать оценки… но все познается в сравнении, мы ведь с вами тоже пришли к этому? Нужно побывать на самом острие жизни, порезаться о него, упасть, пробив кажется, что и дно… чтобы научиться ценить ее такую, как она есть. И уже в этом ключе смотреть на мир. Нам ведь немыслимо много дано - и воробьи ваши тоже, и слепящие солнцем лужи… Но мы ждем от жизни так многого и только самого лучшего, мы так категоричны и непреклонны, а она идет себе, идет и потихоньку проходит, не принимая нас во внимание - разная… и все равно очень ценная в любых проявлениях. Они - наш опыт, мерило наших ценностей в будущем. И только нам потом решать, как воспользоваться этим опытом и что ценить больше или меньше.
Хорошая тетка… она не убеждала меня в благополучном исходе родов, но говорили мы с ней как-то так… все больше о моем будущем. Например - что бы я хотела изменить в том доме? А я разве что убрала бы сервировочный столик из гостиной. Он был предметом роскоши, а я не хотела ее - легкость и воздух, обилие света и добротная простота вполне меня устраивали. Я рассказывала ей об этом, она внимательно слушала. После таких разговоров… на разные темы создавалось впечатление, что она видит для меня именно перспективу, уверенно обсуждая ее и потихоньку заставляя верить и меня тоже.
Говорили мы и с лечащим. И, наверное, каждая женщина знает эти вещи, но все-таки: если ребенок не добирает что-то с пищей, которую принимает мать, то он все равно возьмет это что-то, но уже из ее организма. Режим питания соблюдался мною старательно, но все равно они недополучали - двое же! И брали из меня то, в чем нуждались, а я теряла. И теперь медики восполняли это, держа мою кровь под постоянным контролем - капали что-то, кололи и мне становилось лучше. Не легче правда - живот все рос, становясь необъятным и ужасно неудобным.