Мои девочки стали спокойнее - уже стабильно наладилась работа кишечника и режим, реже стали крики, а звуки, которыми принцессы привлекали внимание, стали разнообразнее, как и мимика. Я, наконец, дождалась улыбок, предназначенных маме и осознанного хватания предметов и немного успокоилась. Все мои страхи касаемо беременности с родами и развития детей во многом оказались надуманными. Кто-то должен был постоянно притормаживать меня, не давая погружаться в панический бред… критиковать мимоходом или даже прикрикивать, чтобы включила мозг. Была бы жива мама или если бы… а вот тут я сама себя тормозила - преуспела в этом за четыре почти года.
В общем, договорившись с Дашей и оплатив Лие разовый вызов, я качественно сцедилась и оставила девочек на них. Поездка должна была занять больше, чем половину дня - я предусмотрела и это тоже. Вместе с Ромой мы ехали на могилу к отцу. Само место я нашла бы и сама - старое кладбище находилось в черте города и считалось закрытым - семейное место для захоронения Валерия выкупила через аукцион. Могла и сама... но с братом было спокойнее - присутствие даже юного еще мужчины действовало на меня правильно.
Мне нужно было поехать.
Взглянуть на фото отца в зрелом возрасте, подумать рядом с ним, может сказать пару слов… каких - пока еще не знала сама. И не то, чтобы это было настоящей потребностью или таким порывом души, скорее - чем-то вроде обязательного ритуала или жеста вежливости. В общем, нужно было закрыть гештальт хотя бы пока так. Я сама не понимала, что чувствую сейчас или может пойму у его могилы. Планировала еще заказать молебен, обязательно поприсутствовав на нем - Даша сказала, что так будет правильнее. А еще поставить свечку за упокой там же - в часовне.
Так все и произошло - более-менее спокойно, мирно и чинно. Слез не было. То ли иссякли за время беременности, то ли не способствовало что-то - мерзкая погода в том числе, но мы с Ромой быстро закончили у самой могилы, немного прибравшись и поместив в вазу свежий букет. Посидели молча, взявшись за руки и глядя на фото на временном памятнике. Оно было из старых и ничего нового об отце мне не сказало. Более теплого чувства к нему не возникло, сожаление разве… И слов, кроме благодарных, я в себе тоже не нашла. Поздно, сейчас было уже слишком поздно. Мы с ним оба упустили время, когда еще можно было устроить наше общение не просто сделав его теплее, а просто... элементарно организовав. Ему это ничего не стоило, но потребности такой похоже не было. Как и у меня.
И, если бы не тот наш разговор с Романом, я и вправду решила бы - вот оно! Накрыло наконец родовым проклятьем бесчувственности. Но будто и нет - Ромку вот было жаль до щемящего чувства где-то в груди - ему, мальчику, отец был намного нужнее, чем мне. А я… что я? Отдала дань памяти, как положено, извинилась за свой срыв, поблагодарила…
В общем, взяв опять такси, я отвезла Романа до дома и сдала по телефону матери. Дальше оно должно было доставить меня до конечной остановки маршрутки, отправляющейся домой. На метро получилось бы быстрее, но я хотела посмотреть Москву - давно не была, соскучилась.
А еще, уже попрощавшись с братом, я позвонила Вале и попросила скинуть мне название конторы, в которой сейчас трудится Слав.
Это непонятное и незапланированное заранее… телодвижение, скажем так, тоже странным образом соотносилось с отцовским вопросом. Истекал срок, когда я могла спокойно и безо всяких сложностей опротестовать основное условие завещания. Потом стало бы сложнее, но дело даже не в этом…
Я вообще не понимала - к чему все эти мысли, но чем ближе подходил срок, тем сильнее мучило меня то ли беспокойство, то ли непонятно что… Благодарность благодарностью, но слепо и тупо выполнять странное условие завещания мне реально претило. И даже не протест, а какой-то противный неугомонный червячок точил и точил изнутри, заставляя думать об этом опять и опять. А еще рассматривать варианты нашего с детьми будущего. Один из них был совсем бредовым и всерьез мною не воспринимался, но сны эти бесконечные… всплывающая вновь и вновь обида по поводу и без - этот гештальт тоже хотел быть закрытым. А я, наверное, хотела успокоиться, взглянув со стороны на Славку, увериться, что он в порядке. Да просто...
Не всегда мы можем оформить в четкую мысль то, что вертится в нашем подсознании. Не всегда даже понимаем, что именно оно проталкивает, подбрасывая в ассоциации с, казалось бы, абсолютно безобидными событиями. Это долбанное подсознание уже измучило меня то вдруг всплывшей перед мысленным взором картинкой, то чувствами в связи с этим… переживаниями потом. Странно это, но сейчас я думала о Славке намного больше, чем тогда, когда он крутился рядом, надоедал, терся, мелькал - раздражал! А теперь будто и отфутболишь мысль, а она - недодуманная, упрямо всплывает опять и пытает, мучает своей незавершенностью и недодуманностью…