- … проезжала. Сколько той Москвы? Ты трусишь, врешь, юлишь. Я так же мямлил, боялся сказать что-то не то и тянул, тянул блядь. Кота за яйца! И чем ты лучше меня?
- Не шлялась по блядям! - выплюнула я.
- У меня же уникальный случай - измена без желания и чувства измены, - горько выдал он, - но это и правда - я ходил туда не за удовольствием. Даже физиология работала на психику, давая короткий болезненный спазм и дикое чувство слабости потом - больной, опустошающей, убивающей на хрен способность и силы чувствовать что бы то ни было. Я ходил потрошить себя, я убивал свой страх перед жизнью неосознанным страхом потерять тебя. Это сложно - понимаю, я сам въехал с трудом, потому что получается бывают такие... моменты - совершаешь что-то, будто и осознавая, но уверенно объяснить причины своих же действий не в состоянии. Объяснил док - насколько уж... но все это я уже говорил тебе - раньше. Это было, к сожалению... огромному моему, и...
- … и продолжалось бы дальше, - машинально продолжила я, а перед глазами встала сцена с Барком - я так и не смогла понять и объяснить... и даже самой себе.
- Не думаю так… - вытер он пот со лба белоснежным платком. Пижон! Тонкий терпкий запах его парфюма стал ярче. Опять что-то новенькое. И пальто, обувь, даже галстук - Щербаков выглядел дорого… разгулялся на воле скотина - кипела я. А он продолжил: - Уже имела место ремиссия - больше двух лет. Я учился справляться. Ты влияла на меня благотворно.
- Страх перед жизнью? - дошло с опозданием, - о-охренеть! Жизнь со мной была такой страшной?
- Страхов хватало, просто я оберегал тебя от них. Например, когда пришлось ломать себе руку.
- Пришлось… ты просто сломал ее!
- Ни хера не просто! Я изучил расположение вен и артерий и вложил руку меж перил так, чтобы максимально исключить их разрыв. Еще нужно было рассчитать приложение силы - не хотелось открытого.
- Что ты лепишь, идиот? - схватилась я за ручку двери.
- Не дергайся ты, истеричка! Да что же такое? - рявкнул он, - выслушай наконец. Я тогда засветился чередой успешных дел и одно из них - Парфеновское, там получилось особенно громко. Меня заметили и загоняли в ОПГ.
- Ты берега попутал. Наши дни с девяностыми!
- Не я попутал, а эти ребята. И не наши дни, это в прошлом. Сейчас «иных уж нет, а те далече». Мне даже не предложение сделали, а сразу вручили клиента с условием полностью отмазать. Я должен был профессионально корректировать дело, а они по моим рекомендациям грамотно сгладили бы острые углы - опасные свидетели не пропали бы - слишком топорно, а знали бы что говорить… вынуждены, нужно было оценить улики, грамотно расписать сценарий. Да - группировка была небольшой, но серьезной и с крышей. А методы как раз девяностых. В случае провала миссии, так сказать, вначале мне ломают левую руку, потом правую, потом - левую твою…
- И…что? - просипела я.
- И… наша следственная машина уступала им в скорости принятия решений. Пока бы раскачались, нас с тобой уже не стало бы. Я трусил делать эту хрень - боюсь боли, как все нормальные люди. Но не зря же? Был один интересный человек в Москве… вряд ли они контактировали - не тот уровень. Но раз в моем лице они выбрали «самое лучшее», то я и подумал - а почему бы еще кому-то более авторитетному тоже…? Руку сломал и объяснил, что это его люди наказали меня, сломав предплечье - плохо, неграмотно сработал. Облажался.
- Бред… Господи, чушь какая... Ну бред же! Это все проверяемо. И там был двойной... перелом.
- Бред только и мог сработать, а проверять эту чухню у них просто не было времени. Я просто не видел других вариантов, а так… и правда - настолько бред, что просчитать невозможно. В голову не придет.
- В нормальную! Ты же... нет - я помню, что ты не спал ночами. Но потом же пошел к врачу!
- Не верил, что оставят в покое. Но, сломав еще и кисть в наказание, оставили - я стал неинтересен. А ходил я тогда… «к врачу». Это был последний случай… эпизод. Следующий раз - когда ты начала процедуру развода.
- Имела право… - прозвучало растерянно. Я все еще обдумывала... Дело, к которому привлекли сразу нескольких юристов, а Слав представлял эту группу в суде, действительно получилось громким. А потом Славка будто "потух"... потом он долго еще брал мелкую бытовуху да отмазывал голодных пильщиков кабелей.
- Нет! - взорвался вдруг он, - так - не имела. Ничего не объяснив, ты бросила меня, всячески унижая и оскорбляя своими действиями и уничижительными фразочками в суде и на работе… Ты флиртовала блядь со всеми подряд, и чтобы я это видел! Ты смотрела сквозь меня, я стал пустым местом - вдруг, сразу, ни с того, ни с сего! Когда ты была для меня всем! Ты помнишь - что и как ты делала? С каким... холодным цинизмом и садистским удовольствием? Чтобы сделать мне как можно больнее. Я ответил тем же.