— Не волнуйся, я запишу все происходящее на видео.
Видимо, они меня еще не простили.
Здоровяк стал прокладывать путь в толпе (это и был Лоуренс?), и я без большой охоты поплелась за ним. Из-за накачанных бицепсов, похожих на нарукавники для плавания, его ручищи болтались на отлете от туловища. Этот тип не совсем в моем вкусе, но, чтобы угодить пострадавшей из-за меня Саре, я обязана излучать позитив. К тому же я успела как следует приложиться к джину.
Мужчина подвел меня к накрытым досками бильярдным столам. На них водрузили стол и стул. Здоровяк протянул руку, и я автоматически подала свою. Он раздраженно оттолкнул ее. Очевидно, мне просто жестом указывали, чтобы я поднималась по лесенке. Сделав это, я увидела на столе зажженную свечу и одинокую красную розу. Неужели предполагается очень публичное первое свидание? Я оглянулась на своих друзей-предателей, которые махали мне руками.
Когда я села, прямо у меня над головой зажегся прожектор. Зазвучала музыка, все взгляды обратились в мою сторону. Диско-шар на потолке начал вращаться, с лесенки сдернули черную материю, под которой оказались сверкающие ярко-розовые ступени.
Я очутилась на сцене.
В руках у лысого здоровяка уже был микрофон. — Дамы и господа, «Лисье логово» с гордостью представляет нашу постоянную участницу, несравненную королеву шоу трансвеститов, на сей раз вернувшуюся к нам навсегда. Перед вами — единственная и неповторимая Лоуренс!
Чего-чего?
В комнате воцарилась тишина, толпа расступилась.
К сцене приближалась потрясающая женщина в сверкающем черном трико, сетчатых колготках, с огромной светлой шевелюрой и в туфлях на высокой платформе. Она пела знаменитую песню «Прожигатель жизни» Ширли Бэсси. Дива взглянула на меня и подмигнула, сомкнув пушистые ресницы.
Это был бармен — тот самый, с красивыми бровями, только разодетый в пух и прах.
Музыка стихла, и дива объявила:
— Во-первых, я хочу сделать признание. — Она наклонилась над микрофоном, и ногти ее ослепительно засверкали. — Это правда. Меня ненадолго соблазнила «Дочь палача». — Лоуренс понизила голос. — Я не смогла устоять перед ее пирогами.
Раздался смех.
— Так вот, до меня дошли слухи, что обо мне весь вечер расспрашивала эта рыжая шалунья. Итак, дорогуша, — Лоуренс положила свою длинную стройную ногу на стол, делая полушпагат. — Чем займемся?
Я почти уверена, что ойкнула.
— Просто скажи, какую песню ты хотела бы спеть?
Я умоляюще воззрилась на друзей, но они были слишком поглощены представлением.
— Ну так что? — Лоуренс поднесла микрофон к моему рту.
Я назвала первую песню, пришедшую на ум:
— «Машина любви» в исполнении «Герлз элауд». Дива оглядела меня с ног до головы, вздернув украшенное кистями плечо.
— Прекрасно.
Заиграла музыка.
Давайте поаплодируем этой одинокой рыжеволосой красавице, которая сейчас исполнит «Машину любви».
По пабу прокатился смех, и щеки у меня запылали.
В толпе возникло какое-то движение, и, прежде чем я успела опомниться, на сцену поднялись мои друзья.
— Она не одна! — громко выкрикнула Мария.
Сара взяла микрофон у удивленной Лоуренс, а Джереми поднял меня со стула.
— Давайте покажем им, как это делается.
Но прежде чем мы смогли выполнить угрозу, по пабу разнесся чей-то крик:
— Что все это значит?
Публика смолкла, музыка резко оборвалась, и через толпу протолкался полицейский с фонариком, чтобы осмотреть сомнительную «сцену».
— Офицер, — промолвила Лоуренс — само олицетворение достоинства. — Чем мы вам можем помочь?
— Я здесь не из-за тебя, — ответил полицейский.
Джереми, стоявший рядом со мной, издал странный звук.
И тут я наконец увидела, что фонарик торчит из штанов офицера.
— Сара Мазере, — крикнул он, одним рывком срывая с себя брюки. — Ты очень непослушная девочка. Встань к стене и раздвинь ноги!
Я отперла дверь коттеджа. Друзья толпились у меня за спиной. Мы вошли в темный коридор.
— Сейчас, Сара, — проговорил Джереми, слегка запинаясь. — Ты скоро увидишь, что Линда поступила правильно, оставшись в пабе.
— У Линды не было выбора, — мрачно возразила Сара. — Она знала о моей политике «Никаких пенисов».
— Готова? — Мы с Марией взяли Сару за руки.
— Готова, — храбро ответила она.
Я глубоко вздохнула и включила свет.
Сара так и охнула:
— Ребята…
Гостиная была заполнена розово-золотыми воздушными гелиевыми шарами, которые маскировали отсыревший потолок. Их развевающиеся ленточки создавали целый лес.