Но потом переключилась на обдумывание, как жить дальше.
Г л а в а 3
Но ей не дано было это сделать, потому что услышала голос парня.
— Ух, ты ж! — кричал он и потряс палочкой с тремя небольшими рыбками, наколотыми через жабры, — Как пахнет! Аж, на всю округу.
Вера улыбалась ему и приняла из его рук добычу. Он присел к котелку и потянул носом.
— А когда можно поесть? — повернул к ней лицо.
— Когда вырежешь что-то наподобие ложек, — ответила та и прошла к речке.
Усевшись на коленки, принялась чистить финкой рыбку. Это было быстро и просто: рыбка была маленькой нежной с легкой серебряной чешуей. Промыв в воде, принесла на палочке к костру. Около него сидел Алексей и протянул навстречу руку:
— Давай нож, буду резать ложки. Отпилил пару стволов. Никогда не делал, но надо пробовать. Уж как получится.
Пока тот мучился в полешками, старательно остругивая их, Вера приспособила над костерком эти рыбешки.
— Вот провялятся немного дымком и можно есть, — думала она, — А как быть без мисок, просто беда. Надо придумывать и эту посудину. Где-то читала, что можно сплести из бересты типа туеска, но за плотность не отвечаю. Будет течь. Как корзинки — можно попробовать, хотя тоже что получится.
Она вздохнула:
— Из глины лепить можно, но какую брать и как обжигать? Надо поговорить с Алешей. И потом, где спать, где жить тоже.
Она вздохнула, и принялась собирать мелкий хворост и кидать его в огонь небольшими порциями, чтобы было мало пламени и больше дыма для копчения.
Через полчаса парень протягивал Вере палку с длинным черенком и отдаленно похожую на мелкую ложку. Но и это было просто чудом.
— Не такая должна быть, — смутился парень, — но я буду стараться. Думаю, что смогу.
Девушка взяла ложку и помешала ею слегка остывшее варево. Потом осторожно прихватила жидкость и поднесла ко рту. Тихонько хлебнула и скривилась:
— Без соли. Но есть можно.
Алексей улыбнулся:
— Ничего и это поищем. Было бы рядом море, можно выпарить из воды, а вот лесной солончак — это уже чудо. Хотя наше присутствие здесь тоже чудо. Верно?
Вера кивнула и, подцепив кусочек гриба, отправила его в рот, вместе с перышком лука и чеснока.
— Вот так, пожалуй, лучше, — сказала она, улыбнувшись, — На. Бери.
Она протянула ложку и несколько зеленых травок. Алексей кивнул и принялся есть, причмокивая от удовольствия.
— Очень вкусно, — оттер он рот ладонью, — Спасибо. Теперь ешь сама, а то остынет.
Вера тоже похлебала и потом выпила остаток через край уже остывшего котелка. За этим они взяли по рыбке и вместе с чесночными и луковыми стрелками съели полу вяленую речную живность. Она съела одну, Алексей другие две. Вымыв в ручье котелок, она набрала в него воды и повесила над костерком.
— Как закипит, брошу в него мяту и листики земляники. А сама ягода вместо прикуска будет, — улыбнулась она, — а сейчас давай поговорим.
Алексей, начавший строгать другую полешку под новую ложку, поднял на неё глаза:
— Ты о чем?
— Как-то надо устраиваться. Не думал над этим?
— Думал, — откликнулся он, не отрываясь от дела, — Раз сюда попали и при том молодыми, думаю, что надо устраиваться основательно, то есть строить жилье и с ним всё остальное. Потихоньку, не спеша. Думаю, что нашего опыта хватит, чтобы обустроится. Как думаешь?
— Может и хватит, — откусила Вера травинку и, пожевав, сплюнула, — хотя не знаю. Я же никогда не жила ни в деревне, ни в селе, как и что делать на дачах и огородах, знаю лишь немного. Ходила по молодости в походы и ездила на комсомольские слеты с кострами, с палатками. Вот и весь мой опыт жизни на природе: костер, гитары, винище. А еще песни и анекдоты. Но потом домой, в ванну, к маминому столу с борщом и пирожками, в теплую чистую постель.
Она тяжело вздохнула.
— Расскажешь о себе, — прервал молчание Алексей.
Вера кивнула:
— Как-нибудь…потом…Ладно?
Ей было неудобно рассказывать о своем падении, о своей непутевой жизни. Почему? Да она и сама не знала, но почему-то сейчас то ли стеснялась, то ли боялась, что после её рассказа, тот отвернется и даже будет её презирать.
— Давай лучше подумаем об ужине и о ночлеге, — сказала она, повернувшись к нему, — к тому же надо еще как-то решить с посудой. Была бы где глина, смогла бы вылепить. Но нужен обжиг, иначе никак.
— А мы с тобой поищем и глину, и я смастерю тебе печку под это дело. Только не вешай нос. Хорошо?