— О, Зара, у тебя есть и другая сторона.
Я вспыхнула:
— Да, у всех есть другая сторона. В течение дня люди становятся другими.
— Ин-те-рес-но, — она покосилась на меня.
— Итак, вопрос этой книги таков: "Как Джейн Бейли стала Джейн Бейли?" Давай начнём с самого начала.
— С отвратительного детства?
— Да, с отвратительного детства.
— Хорошо, — Джейн глубоко вздохнула. — Начинаю.
Следующие 6 часов Джейн рассказывала, а я слушала. Она рассказала мне свою историю в мельчайших подробностях. Там были длинные лирические отступления о полях кукурузы, сломанных кранах и особом способе, которым юная Джейн завязывала шнурки на ботинках, потому что всю жизнь хотела быть особенной.
— Я родилась в убогой дыре, где у каждого, включая бабушку, было ружье и грязная бейсбольная кепка.
Так она начала.
Её убогая дыра называлась Арден и находилась недалеко от Эшвилла, Северная Каролина, и, действительно, это, вероятно, было её первой удачей: родиться так близко к городу с хорошим характером. Её мать изредка возила её в Эшвилл, где юная Джейн видела артистов, грамотно говорящих по-английски, и этого ей было достаточно, чтобы она поняла, что за пределами её мира есть лучший и что однажды она сбежит в этот лучший мир.
— Я всегда пыталась вырваться. Как только выдавалась возможность, я сбегала из дому, — она засмеялась. — Я пыталась убежать около 80 раз – больше от матери.
Мать Джейн звали Хани, но она была совсем не милой, несмотря на имя.
— Самая злая женщина, которую я когда-либо встречала, — призналась Джейн. — Иногда она запирала меня в комнате на несколько дней. Я просто сидела там и часами убиралась. Моя комната была единственным чистым местом в этом доме — пока мама не заставила меня заниматься уборкой всего дома. На самом деле мне это даже нравилось. Возить шваброй взад-вперёд действовало на меня успокаивающе.
Папу Джейн звали Эдвард.
— И он был полной противоположностью матери – очень милый и очень молчаливый. Он почти ничего не говорил, но когда говорил, это всегда было содержательно. У него также был дар предсказывать будущее. Незадолго до того, как мать убила его, он сказал: "Джейн, кажется, моё время на исходе".
По большей части во время интервью я ничего не говорю, но здесь переспросила.
— Мать убила отца, — подтвердила Джейн. — Потом она покончила с собой из чувства вины. Я думаю, это был самый героический конец, который она могла выбрать. Или, по крайней мере, это было самое справедливое. Она наказала себя прежде, чем закон смог наказать её — понимаешь, о чём я? В тюрьме она бы не выжила. Ей не нравилось сидеть взаперти.
Джейн было 11 лет, когда умерли её родители, но внутри она чувствовала себя на все 60.
— Я быстро повзрослела, — сказала она. — Потому что оба родителя были похожи на детей — бедных, неряшливых детей.
Эдвард работал уборщиком в школе, а Хани постоянно увольняли за несносный характер, поэтому деньги у них не водились. А ещё оба были ленивы. Когда Джейн было около 9, мать припарковалась перед продуктовым магазином и сказала: "Сегодня ты пойдёшь в магазин, а я посижу здесь и почитаю, пока ты не вернёшься". Одним из любимых занятий Хани было читать в машине детективы, выкуривая одну сигарету за другой.
— Я отчётливо помню тот первый день в супермаркете, — сказала Джейн. — У меня было талонов на питание на сумму около 50 долларов, и пока я шла по проходам, то мысленно считала. Мне хорошо давалась математика, поэтому считать было легко. Помню, я подумала, что лепёшки для тако — разумное вложение средств, потому что они дешёвы, а одной упаковки хватало на 2-3 приёма пищи. Как бы то ни было, я так хорошо справлялась с задачей, что после этого мама каждый раз заставляла меня ходить за продуктами и готовить. Итак, в 9 лет я уже готовила еду и убирала в доме. Мама обычно говорила: "Джейн, ты просто лучше готовишь и убираешься, чем я". От таких слов я чувствовала себя особенной, понимаешь? Как будто я правда что-то умею, а она гордится мной.
Очевидно, что именно отсюда возникла идея шоу "Всего за 30 баксов", но Джейн потребовалось немало времени, чтобы понять, что кулинария — это её призвание.
— Много лет я не знала, для чего я живу, — сказала она. — Я была в адском замешательстве, просто пытаясь понять, кем быть. И я не знала. И знаешь, что я сделала, милая? Я стала хамелеоном.
Услышав такое, я испытала дикое облегчением. Когда-то Джейн так же, как и я сейчас, не знала, кем станет.
На время ужина мы сделали перерыв, и Джейн приготовила нам толстые бутерброды с ветчиной и маринованным ржаным хлебом, который мы купили в пекарне "У Кариссы". Я быстро съела свой. Джейн съела половину своей порции и сказала: