Без Джейн я сильнее осознавала, что на пляже есть и другие люди. В пяти метрах справа от меня в полосатом кресле сидел старик и читал книгу. Слева от меня группа девочек-подростков, все одинаковых бикини, лежали лицом к солнцу. Их длинные, неподвижные фигуры были похожи на морковки, запекаемые в духовке. Передо мной двое родителей строили замок из песка со своими двумя малышами.
Мать малышей была первой, чей взгляд задержался на мне на несколько секунд дольше, чем нужно. Сначала я подумала, что мне это показалось, но когда я проходила мимо неё по пути в океан, она проводила меня взглядом.
В тот день я заплыла далеко за волны, куда обычно заплывала сама Джейн, но не совсем. Когда я снова посмотрела на береговую линию, все люди и их зонтики были крошечными, дюны казались одной длинной волнистой линией, а огромные дома больше не казались такими уж впечатляющими. Я действовала из соображений изобилия. Если мой отец сейчас наблюдал за мной, то пусть он это увидит: я плыву на спине в воде, мои конечности вытянуты в форме буквы X, занимая как можно больше места.
Когда я шла обратно к полотенцу, а затем ела салат, приготовленный Бижу, то чувствовала на себе ещё больше взглядов. Старик отложил книгу и бесстыдно долго пялился на меня. Одна из девочек-подростков села, заметила меня и что-то прошептала подруге. Мать малышей всё время поглядывала в мою сторону.
Я спряталась за своими огромными солнцезащитными очками и сделала вид, что мне всё равно.
Честно говоря, я была в восторге.
И я решила, что завтра обязательно поеду в город.
Остаток дня я провела, делая записи в дневнике.
В сумерках я переместилась из своего кабинета на диван, а затем на кухню. Я продолжала писать, пока ела простой ужин, который приготовила сама: половину сэндвича с ветчиной на ржаном хлебе. Закончив, я оставила посуду в раковине, чтобы Бижу помыла её следующим утром, и поднялась наверх в спальню, где записала кое-что ещё.
Я по-прежнему пытаюсь понять, приняли ли меня люди на пляже за Джейн. Так интересно чувствовать, что за тобой наблюдают.
Через секунду после того, как прозвучал сигнал будильника и тихий механический звук наполнил тишину дома, Джейн прислала мне сообщение.
— Извини, милая, сегодня был очень напряжённый день. Чем занимаешься?
— Пишу в дневнике.
— О чём пишешь?
— У меня ощущение, что за мной следят.
Джейн начала отвечать, но потом перестала.
Я ждала.
Ожидание несколько растянулось.
И тогда я наконец написала: «Что?»
Тебе Бижу сказала или сама догадалась?
О чем это она?
"Вообще-то, — написала она, — снимать в пределах собственного дома не является преступлением".
Я задержала дыхание.
У Джейн в доме были камеры! Почему это стало откровением? Это должно было быть очевидно.
В голове проносились все мои образы, которые она могла видеть с тех пор, как я приехала. Стоят ли камеры в моей комнате? В кабинете? Может, поэтому она всегда знала, когда можно зайти и поцеловать меня, пока я пишу книгу? Видела ли она, как я примеряю её одежду?
"Я сама догадалась," — написала я, затем небрежно подняла глаза и оглядела верхние углы комнаты, где маленькую чёрную точку камеры было хорошо видно.
"Молодчина, — написала Джейн. — А теперь раздвинь ножки".
Я не колебалась. Колени сами разошлись в стороны.
Теперь потрогай себя.
24
Узнав о камерах в доме, я стала абсолютно лучшей версией Зары.
Разве не этого всем надо — cтать лучшей версией самих себя?
Разве быть замеченным — это не то же самое, что быть любимым?
Я считала, что камеры — хорошая вещь. Даже лучше — они просто эликсир самопомощи. Они даже возбуждают. Смотрит ли Джейн на мою задницу, когда я наклоняюсь, тягая гантели в тренажерном зале? Видит ли она, как чувственно я натираю ноги лосьоном в ванной? Смотрит ли она, как я хожу из комнаты в комнату, посылая воздушные поцелуи в объективы камер?
Моим настоящим намерением было не посылать воздушные поцелуи. Мне хотелось понять, в каждой ли комнате есть камеры.
Они действительно были везде, даже в гардеробной. Однако, по-видимому, мне повезло. Джейн, должно быть, не видела, как я перемеряла всю её одежду, потому что если бы видела, то упомянула бы об этом. Я предполагала, что она выборочно смотрит записи с камер, и поскольку я никогда не знала, когда именно, мне всегда приходилось быть лучшей версией себя. Последний поцелуй, который я послала в то утро, было на камеру на кухне. Я не осознавала, что Бижу стоит прямо у меня за спиной, пока не услышала её слова: