Даже сейчас она уходит.
Виляя своей попкой… Без трусиков?
Реально без трусиков?
Да еб твою мать Ансар… Заело же тебя на тупой пизденке!
Отвлекись на что-нибудь другое!
Пытаюсь переключиться, но…
Все мысли крутятся только вокруг нее.
Когда она успела заново надеть туфельку?
У Антипова Родиона не дочь, а провокация какая-то… И зачем он ее позвал?
Какие интересы преследует, демонстрируя дочурку так явно?
Не дурак же! Не слепой…
Должен понимать, как Ксана влияет на мужчин, превращая их в безголовых болванов.
Или это только на меня так убойно действует?
Но потом я заставляю себя вернуться в зал и понимаю, что нихрена подобного…
Не только на меня!
На Ксану пялятся. Голодно. Грязно…
Блять, мужики такие животные. Тупо члены… Во взглядах никакой осмысленности, только калейдоскоп поз, в которых бы они выдрали дочку Родиона…
А он… Сидит, индюк раздутый…
И довольный… Жутко довольный…
Я знаю этот взгляд.
Жаждущий наживы, сука.
Кажется, он все понимает и уверенно использует дочурку в своих целях.
Вопрос только в том, как именно — прямо или вслепую?
С другой стороны, не плевать ли мне?
Главное, чтобы эту секс-пушку не использовали против меня.
И, к сожалению, если Ксана играет в одной упряжке с папашей, у нее уже есть на меня кое-что…
Убойное.
Возникает неприятное ощущение, будто меня вот-вот подвесят за яйца.
Но внешне я невозмутим и занимаю место за столиком.
— Ансар, дорогой… Садись-садись!
А то бы я без тебя не присел, старый ты хрен…
— Почти все в сборе, — продолжает лыбиться Родион.
— Почти все? — цепляюсь за слова.
— Да. Хотел представить еще кое-кого. Все-таки работы предстоит много, придется сотрудничать с разными людьми…
Антипов в предвкушении потирает сухие ладони, они издают неприятный шелест. Чувствую, как с каждой минутой ситуация приобретает все более негативные тона…
Может быть, не зря я не хотел идти навстречу с Антиповым?
Дружба-дружбой, но… Скорее, это было по старой памяти… Плюс Антипов вел некоторые дела моей семьи. Поэтому я был вынужден с ним дружить!
Теперь многое изменилось, да?
Я больше ничего не должен.
И еще ни на что не согласился. Да, Антипов пытается активно заарканить меня в свой проект, расписывает плюсы, выгоды, но… ничего не могу с собой поделать. Не нравится мне идея, хоть тресни!
— Сегодня все почему-то задерживается, — вздыхает Родион. — Дочери простительно, девушки всегда долго прихорашиваются перед зеркалом, но когда опаздывают мужчины…
— Кого мы еще ждем, папа?
— Кудряшова.
— Ярослава? — уточняет Ксана.
— Да. Ты его знаешь?
— Мы знакомы, — коротко отвечает Ксана.
Родион кивает неопределенно и потом радостно улыбается в сторону.
— А вот и он. Ярослав, мы ждем только тебя!
— Прошу меня простить, вынужден был отлучиться. Важный звонок по работе! Итак…
Кудряшов переводит взгляд на Ксану.
— Ксана.
— Ярослав, — приветствует его теплой улыбкой.
Они на несколько секунд задерживают взгляд.
Точно знакомы… И он точно… ее хочет!
Почему меня это бесит?!
Ксана
Присутствие Ярослава за столиком стало большой неожиданностью для меня. Я-то была уверена, что ужин будет на троих, и даже не обратила внимание, что на столе стояли приборы для большего количества персон…
Разумеется, ведь все мои мысли заняты противостоянием с Ансаром, его редкими, равнодушными взглядами.
Он хорошо владеет собой, так и не скажешь, что несколько минут назад Ансар говорил мне пошлости и смотрел с превосходством, от которого было и жарко, и холодно одновременно.
Так, хватит думать о нем, пора сосредоточиться на новом, амбициозном проекте отца, о котором сейчас пойдет речь.
Он планирует строительство, но земли спорные…
Некоторые ратуют за то, чтобы использовать их под строительство социально значимых объектов.
У отца интерес, разумеется, коммерческий, и его позицию поддерживают высоко в кругах. Так, Ярослав, один из тех, кто активно продвигает интересы отца. Ансар, по плану папы, должен заниматься PR-компанией, чтобы не было возможности подвергнуть сомнениям строительство крупного торгово-развлекательного комплекса в регионе…
Мне кажется, Ансар сомневается.
Ничто прямо на это не указывает, но я чувствую, что он витает мыслями далеко от сути разговора, а потом…