Огромную впалостьВисков твоих – вижу опять.Такую усталость —Ее и трубой не поднять!
Державная пажить,Надежная, ржавая тишь.Мне сторож покажет,В какой колыбели лежишь.
Ахматовой
1
О Муза плача, прекраснейшая из муз!О ты, шальное исчадие ночи белой!Ты черную насылаешь метель на Русь,И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы.
И мы шарахаемся, и глухое: ох! —Стотысячное – тебе присягает, – АннаАхматова! – Это имя – огромный вздох,И в глубь он падает, которая безымянна.
Мы коронованы тем, что одну с тобойМы землю топчем, что небо над нами – то же!И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой,Уже бессмертным на смертное сходит ложе.
В певучем граде моем купола горят,И Спаса светлого славит слепец бродячий…И я дарю тебе свой колокольный град, —Ахматова! – и сердце свое в придачу.
2
Охватила голову и стою,– Что людские козни! —Охватила голову и поюНа заре на поздней.
Ах, неистовая меня волнаПодняла на гребень!Я тебя пою, что у нас – одна,Как луна на небе!
Что, на сердце вороном налетев,В облака вонзилась.– Горбоносую – чей смертелен гневИ смертельна милость.
Что и над червонным моим КремлемСвою ночь простерла,Что певучей негою, – как ремнем,Мне стянула горло.
Ах, я счастлива! Никогда заряНе сгорала – чище.Ах, я счастлива, что, тебя даря,Удаляюсь – нищей,
Что тебя, чей голос – о глубь! о мгла! —Мне дыханье сузил,Я впервые именем назвалаЦарскосельской Музы.
3
Еще один огромный взмах —И спят ресницы.О, тело милое! О, прахЛегчайшей птицы!
Что делала в тумане дней?Ждала и пела…Так много вздоха было в ней,Так мало – тела.
Не человечески милаЕе дремота.От ангела и от орлаВ ней было что-то.
И спит, а хор ее манитВ сады Эдема.Как будто песнями не сытУснувший демон!
Часы, года, века. – Ни нас,Ни наших комнат.И памятник, накоренясь,Уже не помнит.
Давно бездействует метла,И никнут льстивоНад Музой Царского СелаКресты крапивы.
4
Имя ребенка – Лев,
Матери – Анна.В имени его – гнев,В материнском – тишь.
Волосом он рыж, —Голова тюльпана! —Что ж, осаннаМаленькому царю.
Дай ему Бог – вздохИ улыбку матери,Взгляд – искателя Жемчугов.Бог, внимательнейЗа ним присматривай:Царский сын – гадательнейОстальных сынов.
5
Сколько спутников и друзей!Ты никому не вторишь.Правят юностью нежной сей —Гордость и горечь.
Помнишь бешеный день в порту,Южных ветров угрозы,Рев Каспия – и во ртуКрылышко розы.
Как цыганка тебе далаКамень в резной оправе,Как цыганка тебе вралаЧто-то о славе…
И – высоко у парусов —Отрока в синей блузе.Гром моря – и грозный зовРаненой Музы.
6
Не отстать тебе. Я – острожник.Ты – конвойный. Судьба одна.И одна в пустоте порожнейПодорожная нам дана.
Уж и нрав у меня спокойный!Уж и очи мои ясны!Отпусти-ка меня, конвойный,Прогуляться до той сосны!
7
Ты, срывающая покровС катафалков и колыбелей,Разъярительница ветров,Насылательница метелей,
Лихорадок, стихов и войн,– Чернокнижница! – Крепостница! —Я заслышала грозный войЛьвов, венчающих колесницу.
Слышу страстные голоса —И один, что молчит упорно.Вижу красные паруса —И один – между ними – черный.
Океаном ли правишь путьИли воздухом, – всею грудьюЖду, как солнцу, подставив грудьСмертоносному правосудью.
8
На базаре кричал народ,Пар вылетал из булочной.Я запомнила алый ротУзколицей певицы уличной.
В темном, с цветиками, платке,– Милости удостоиться —Ты, потупленная, в толпеБогомолок у Сергий-Троицы.
Помолись за меня, красаГрустная и бесовская,Как поставят тебя лесаБогородицею хлыстовскою.