– С чего вы взяли, что будет так, как вы сочинили? Я не реагирую на вас так остро. Не надо выдавать желаемое за действительное. Я абсолютно спокойна и не собираюсь в дальнейшем возбуждаться от одного вашего вида.
– Опять ты врёшь!
– Не вру, — упрямо стою на своём.
– Дай потрогать твои трусы, и я отстану, если они абсолютно сухие. Совсем отстану. Поверю, что ты меня не хочешь и больше ни разу не подниму этот вопрос.
– Вы с ума сошли, я не буду этого делать!
– Не будешь? Тогда будешь постоянно мучиться, я буду всё время рядом, буду проходить мимо, задевать тебя за разные части тела, придумаю кучу отчётов, и каждый буду проверять сам: долго, муторно и жарко. На это согласна?
– Вы маньяк? — у меня в голове сейчас такая неразбериха, хочется поскорее убежать от него, спрятаться, скрыться, чтобы не нашёл.
– С тобой рядом ощущаю себя именно так, — делает шаг ко мне, заставляя отступить.
– Не трогайте меня, — произношу осипшим голосом, а внутри такой пожарище, что отдалась бы прямо на этом столе в окружении недоеденных десертов.
– А что будет, если я тебя потрогаю, Варечка? Ты растаешь или взорвёшься. Хочу увидеть любую реакцию. Мне всё равно, какая она будет. Можешь меня побить, если хочешь, можешь на меня кричать и ругаться, но сейчас тебе меня не остановить.
Ещё один шаг, и ещё, и ещё, я упираюсь спиной в стену, рвано дышу, а Влад уже так близко, что я ощущаю его горячее дыхание.
– Стой спокойно, Варвара, сейчас я посмотрю то, что меня очень сильно волнует. Не дёргайся.
Он припирает меня к стене своим телом, я чувствую его руку, торопливо расстёгивающую мою ширинку, шёпотом, потому что сил на полноценный крик нет, я прошу его остановиться, но разве это возможно?
Его крепкие пальцы продвигаются по моему лобку вниз, задевают трусики и раздвигают влажные, набухшие и пульсирующие от нетерпения губки.
– Вот мы и поняли, кто здесь бессовестная врушка, — он нарочно задевает кончиком пальца самую чувствительную точку моего тела и после погружает палец в сочащееся от желания лоно. - Не хочешь меня? Совсем не хочешь? Ты желаешь, чтобы я сейчас отошёл от тебя и продолжил рассуждать о бизнесе? Так нужно сделать?
У меня подгибаются колени от его проникновения, губы трясутся от стыда, а тело бессовестно движется навстречу его пальцам. Почему я такая слабая? Почему подпустила его к себе, нужно было стоять на своём, нужно было сопротивляться до последнего, но нежные волны наслаждения пронзают меня насквозь, от его умелых пальцев.
глава 22
– Вы не имеете права, — ох, как же это божественно приятно, не могу говорить уверенно, шепчу с придыханием, от его пальцев внутри начинаю сладко постанывать, а он прижимает меня крепко к стене и продолжает насиловать рукой.
Как я себе вру, почему пытаюсь отринуть оттого, что дико нравится, если бы он меня не держал за талию, я бы уже соскользнула вниз по вертикальной поверхности стены.
Я не чувствую себя, сейчас во мне только его пальцы и волны проезжающего наслаждения. Я запрокидываю голову назад, дыхание сбивается, не могу сдерживать себя, хочу больше, хочу ещё больше.
Губы раскрываются навстречу его горячему языку, окончательно теряю голову, всё вокруг теряет очертания, я не здесь, я где-то на другом конце вселенной.
Жажда накрывает с головой, мне нужно полное обладание. Не повиновение мужским рукам, а обладание крепким стояком Влада. Очень хочется, стону ему в рот, не имеет больше смысла строить из себя недотрогу, он всё понял и теперь не отстанет. Так зачем мучить себя и его, когда можно просто спустить тормоза.
Я чувствую, что теряю ощущение тверди под ногами. Влад приподнимает меня и, не отпуская из объятий, куда-то несёт.
Мой взгляд рассеян, по щелчку двери понимаю, что мы в нашем общем кабинете с кожаным диваном, куда он и опускается, размещая меня удобно у себя на коленях.
Продолжаем неистово целоваться, его руки уже нет во мне, но зато промежностью ощущаю каменную твердь, на которую меня посадили. Хочу его внутрь, очень хочу. Трусь о пах Влада, слышу его ответное рычание, мужчина рывком сдёргивает с меня футболку и бюстик, припадая губами к жёстким соскам.
Мурашки по всему телу, выгибаясь назад, предоставляя ему удобный доступ, а он сосёт, теребит языком и страстно придумывает набухшие пики.