— Я… боюсь, Андрей…
— Ну же, хозяйка, — он повернул голову набок и растянул губы в вымученной улыбке, зажмурив глаза. — Не разочаруй.
Кира крепче стиснула зубы и с выверенной до каждой крупицы силой нанесла первый удар. Комнату заполнил гулкий хлопок, прорезая воцарившуюся тишину. Андрей истошно вскрикнул, широко раскрыв рот, и непроизвольно выгнул спину, выпучив глаза. Лицо в один миг потеряло краски, становясь почти белым, а по вискам потекли крупные капли пота. Широкая алая полоса прорезала всю спину от плеча и до поясницы, ярким акцентом вспыхивая на побледневшей коже, но крови не было. Идеально.
— Как же больно! — взвыл Андрей, утыкаясь лбом в покрывало. По щекам скатилось несколько слезинок, во рту пересохло. Ничего похожего он еще не испытывал, терялся в пульсирующей от каждого вдоха боли.
— Раз, — властно огласила Кира не своим голосом, дрожа от едва сдерживаемых волн возбуждения. — Превосходно…
Второй удар дался гораздо легче, выбив последний воздух из легких. Андрей дернулся и запрокинул голову, не сдерживая душераздирающий крик. Горло судорожно сжималось, не впускало желанный кислород, отчего в голове окончательно помутилось. Он не хотел такого, мечтал остановить творящееся сейчас безумие, но язык вдруг отнялся, не давая выговорить заветное слово. Все кончено! Ему не сбежать… тело не слушалось, будто и не принадлежало ему. Андрей зажмурил глаза и сжал кулаки, мелко вздрагивая при каждом неглубоком вдохе. Боль околдовывала, растекалась под кожей подобно языкам пламени, сжигая все на своем пути. Ему не сбежать.
Кира как зачарованная не могла оторвать глаз от хрипло дышащего и дрожащего перед ней парня. Как он красив! Ничего прекраснее этих алых полос она и представить не могла. Ослепительно! Облизнув пересохшие губы, Кира несмело коснулась кончиками пальцев покрасневшей кожи — опаляюще-горячая и мягкая! Андрей прикусил губу и застонал от боли, судорожно дрожа. Брови сошлись к переносице, щеки намокли от редких слез и покраснели, губы сжались в тонкую линию, с трудом сдерживая крики. С ума сойти!
Плеть взлетела над головой и через миг опустилась на влажную кожу, перекрещивая две другие полосы. Андрей взвыл подраненным зверем и забился в судороге, с жадностью хватая ртом воздух. Боль разлетелась по телу миллиардами искр, оглушая… ослепляя… не оставляя ни на миг. Андрей кричал как никогда в жизни и впервые на своей памяти плакал. Даже не так — слезы лились чисто инстинктивно, а он просто не мог сдержать их. Связь с реальностью неумолимо меркла, Андрей с трудом хватался за ее обрывки, силясь не провалиться в пугающую черноту. Чувства путались и перемешивались, раздирая его на мелкие куски противоречиями. Страшно!
— Три…
Ее дрожащий голос едва проникал в сознание, одурманенное болью. Еще миг — и Андрей вскочит на ноги, умоляя остановиться. Еще миг… удар затмевает все, и перед глазами плывут цветные круги. Мышцы напрягаются, дрожат. В ушах набатом стучит кровь. Рот открывается сам, тело дергается и падает на кровать, не в силах сопротивляться.
— Четыре… хозяйка…
Восхитительно! Кира в восторге! Ей тяжело дышать, ей тяжело стоять. Эмоции бьют через край, смывая прежние устои. Его крики становятся все громче, все отчаяннее. Они вместе тонут в этом безумии, разделяя страхи на двоих. Как одна душа. Кира навсегда запомнит Андрея.
Улыбаясь безумно, с маниакальным удовольствием, Кира коснулась свежих ссадин с такой нежностью, словно извинялась за каждый удар. Возможно, так и есть. Чужая боль ножом резала по сердцу, но сейчас такого не происходило. Нет-нет, ей приносило наслаждение видеть его таким. Андрей — недостижимый идеал для миллионов девушек — сейчас на коленях перед ней и вскрикивает от ударов им же подаренной плети.
Киру крупно затрясло, тело сковали сладкие судороги. Ах, удержаться невозможно! Удовольствие дурманом ворвалось в сознание, ослепляя вспышками цветных искр. Дрожащая от нетерпения рука взметнулась вверх — удар пришелся на лопатки с такой немыслимой силой, что тонкие струйки крови змейками побежали по телу. Рассекла кожу. Андрей выгнул спину и раскрыл рот в немом крике, лихорадочно трясясь. В глазах застыла невыносимая боль вперемешку с мольбой, с лица спала краска, делая его пепельно-серым. И Андрей в тот же миг рухнул на кровать без сил.