Заметив, что ее муж находится в затруднении, графиня поспешила к нему на выручку.
– Мы слышали, что вы с князем собираетесь скоро сыграть свадьбу. Это правда? – вкрадчиво осведомилась она.
Насколько мне было известно, ни о какой свадьбе пока речи не шло, но замужние женщины так устроены, что не могут не чувствовать своего превосходства над теми, кто еще не вступил в законный брак. С точки зрения света, положение Дезире было весьма шатким, но она лишь улыбнулась, словно замечание жены кузена несказанно ее позабавило.
– Ну, в мои двадцать шесть лет это никогда не поздно, – заметила она, с нарочитой скромностью опуская ресницы.
– В тридцать четыре, дорогая, – тихо напомнил граф.
– Я и говорю, в мои двадцать девять лет, – покладисто согласилась Дезире.
Луи Констан фыркнул. Ветер за окном засвистел еще яростнее, чем прежде, и в его вой внезапно вплелся истошный женский крик.
Граф подскочил на месте и уронил вилку. Матильда вздрогнула, Брюс Кэмпбелл озадаченно нахмурился.
– Что еще такое? – пробормотал судья.
Коломбье знаком подозвал дворецкого Лабиша и шепнул ему что-то на ухо. Тот кивнул и на цыпочках удалился.
– Сейчас узнаем, – буркнул граф, вновь принимаясь за еду.
– У вас тут случайно не водятся привидения? – поинтересовалась Дезире, мельком улыбнувшись своему юному соседу.
– О, что вы! – воскликнула Матильда. – Никаких привидений у нас нет.
– Есть, – внезапно проговорил Люсьен. – Одно точно есть.
Слова мальчика были встречены всеобщим молчанием.
– Люсьен, – недовольно сказал граф, – положительно, ты читаешь слишком много книжек. Не обращайте на него внимания, кузина. Ручаюсь вам, ни единого призрака в Иссервиле нет и никогда не было!
– Нехорошо вводить в заблуждение людей, Люсьен, – назидательно заметила мать.
– Но я его видел! – принялся настаивать ее сын, покраснев до ушей. – Честное слово! Видел своими глазами!
– По-моему, юноша, у вас слишком разыгралось воображение, – проговорил Констан, не сводя с него тяжелого взгляда. – И на кого же было похоже привидение, позвольте вас спросить? Белая прозрачная фигура летала по коридорам и кричала страшным голосом?
Люсьен покраснел еще гуще.
– Нет, – выдавил он из себя, – призрак был в черном. Но я видел его, уверяю вас!
– Наверное, то был кто-нибудь из слуг, – предположил доктор.
– Нет, – решительно ответил Люсьен. – Как только он заметил меня, он метнулся в стену и исчез.
3. Из зеленой тетради Люсьена дю Коломбье
Стоило мне упомянуть про стену, как все посмотрели на меня так, словно я и был тем самым привидением. Папа побледнел, а мама поднесла ладонь ко лбу.
– Люсьен, ну что ты такое говоришь? Как же можно, в самом деле! Ты совсем не жалеешь свою бедную мать!
Выходило, словно я нарочно выдумал историю о призраке, чтобы ей досадить, но я-то знал, что все сказанное мной было правдой! Как-то ночью – несколько недель назад, вскоре после нашего переезда в замок – я поднялся с постели и вышел в коридор. Едва я сделал по нему несколько шагов, как уловил в темноте какое-то движение.
– Эй, – тихо спросил я во мрак, – кто здесь?
Я стоял, затаив дыхание. Никто не отвечал мне, но я был уверен – сам не знаю отчего, – что оно тоже стоит и выжидает. В то мгновение, как и месье Виньере, я не допускал мысли, что мне мог встретиться кто-то, кроме слуг. Может, лакей Маню опять лазил в буфет – воровать оттуда кофе? Не ощущая ни малейшего страха, я двинулся вперед, как вдруг мрак колыхнулся со всхлипом, от которого у меня мороз по коже пошел. Закутанная в черное фигура бросилась от меня прочь, и, наверное, оттого, что она убегала, я, не раздумывая, кинулся бежать за ней. Кажется, я крикнул что-то вроде:
– Подожди! Стой, куда же ты?
В той части замка коридор круто забирал вправо, упираясь в тупик. Впереди не было ни одной двери, куда неизвестный мог бы скрыться от меня. Он мчался так, словно у него выросли крылья. Я отстал, а когда наконец повернул вправо, передо мной открылся конец коридора, освещенный яркой луной, заглядывавшей в окно. Коридор был пуст.
Кажется, я увидел край тени, ускользавшей в стену, и остановился, как громом пораженный. Незнакомец исчез! Он прошел сквозь стену, потому что никаких дверей тут не было. Но если он обладал способностью проходить сквозь стены, значит… значит, это был вовсе не Маню. И это не мог быть человек!
Мне стало по-настоящему страшно. До меня донесся какой-то странный шум, и я не сразу сообразил, что так громко клацают мои собственные зубы. Через мгновение я уже несся обратно к себе в комнату – так быстро, как только мог. Я запер дверь, но все равно еще долго не мог заснуть.
Однако утром, хорошенько поразмыслив над случившимся, я решил, что мне все привиделось. Наверняка в том коридоре была дверь, о которой я не знал или которую раньше попросту не заметил. Мне вовсе не хотелось возвращаться туда, но я вспомнил о д’Артаньяне и решил, что мне стыдно трусить. Переборов свой страх, я снова пришел в коридор и, тщательно обследовав его, убедился, что он глухой. Здесь не имелось ни двери, ни выхода – ничего. Значит, я не ошибся и той ночью мне и в самом деле довелось встретиться с привидением.
О том, что тогда произошло, я никому не стал рассказывать. Я полагал – и не без оснований, – что взрослые засмеют меня. Так оно в конце концов и получилось.
Я сидел рядом с тетей Дезире, сгорая от стыда, но тут вошел взволнованный дворецкий, и все, к счастью, забыли обо мне.
– Что там случилось, Антуан? – спросил месье Бретель.
И дворецкий, замешкавшись, признался, что горничная Франсуаза увидела на зеркале в красной гостиной надпись, сделанную кровью.
– Вот как? – заметил судья. – Любопытно! И что же там было, в той надписи?
Антуан смешался.
– Она говорит, месье Фирмен, там значилось: «Вы все умрете здесь», – пробормотал он. – Франсуаза очень испугалась, я никак не мог успокоить ее.
Доктор Виньере поднялся с места.
– Пожалуй, – проговорил он, ни к кому конкретно не обращаясь, – пойду и взгляну, что с ней.
– Обыкновенная истерика, скорее всего, – пробормотал папа, пожимая плечами.
Я заерзал на месте. Франсуаза всегда казалась мне очень уравновешенной девушкой… Или это Клер довела ее до такого состояния? Подумав, я решил, что подобное тоже могло быть.
– А надпись? – подала голос тетя Дезире. – Вы видели ее?
Дворецкий сказал, что нет.
– Так пойдемте взглянем на нее, – предложила тетя, поднимаясь с места.
Папа попытался удержать ее.
– Дорогая кузина, неужели вы верите россказням какой-то взбалмошной горничной?
Тетя улыбнулась.
– Конечно, не верю, – певучим голосом отозвалась она. – Именно поэтому я и хочу видеть надпись. – Она обернулась ко мне: – Проводи-ка меня в красную гостиную, Люсьен!
И я вскочил на ноги так быстро, что едва не опрокинул стул.
Доктор отправился успокаивать Франсуазу, а я повел тетю Дезире в красную гостиную, которую мы называем так из-за цвета обивки на стенах. Вслед за нами потянулись и все остальные, включая даже невозмутимого Кэмп– белла.
– Глупости какие-то, – проворчал по дороге депутат.
– Совершенно с вами согласен, – поддержал его Констан.
Мы вошли в гостиную, и с порога я сразу же увидел большое зеркало, о котором говорила Франсуаза. Возле него на полу валялась тряпка – одна из тех, какими наши горничные стирают пыль.
На зеркале ничего не было.
– Я же говорил! – воскликнул Пино-Лартиг. – Все это выдумки!
Папа повернулся к дворецкому и велел ему привести Франсуазу. Мне показалось, что он очень рассержен. Констан и управляющий обменивались довольно нелестными для Франсуазы замечаниями, но я пропустил их мимо ушей, потому что во все глаза следил за тетей Дезире. Она потрогала зеркало, внимательно обследовала тряпку, которая валялась на полу, и недоуменно повела плечами. Папа с иронией наблюдал за ее манипуляциями.