— Ого! — воскликнул парень в белом пиджаке, заметив сидящую на стуле чародейку. — Вот это картина! Здравствуй, прекрасная незнакомка! Разреши кинуть якорь в твоей гавани!
— Привет, красавчик, — равнодушно ответила Яна. — Для незнакомого человека подобная фраза отдаёт пошлостью и двусмысленностью.
— Да ещё умная! — дал свою оценку тот под смех сопровождающих, и небрежно произнёс, обращаясь к бармену. — Налей всем «Зубровки».
Яна заметила, как по лицу бармена пробежала едва видимая тень то ли недовольства, то ли досады, связанной, по-видимому, с появлением этой компании. Тем не менее он выставил на лакированную стойку четыре стопки и разлил по ним водку с желтоватым оттенком. Густо запахло свежескошенной травой и полевыми цветами.
— Хоп! — незнакомец с перстнями воодушевлённо вскинул руку со своей стопкой, и все последовали его примеру. Одновременно опрокинули в себя водку, после чего грохнули донышками по стойке. — Повтори!
Пока бармен разливал «Зубровку», парень взгромоздился на соседний стул и с любопытством уставился на Яну, беспардонно оценивая её фигуру.
— Хороша пейзанка, — причмокнул он губами. — Ты откуда такая появилась, красавица? Я что-то не видел тебя в Митаве.
— С каких это пор Митава превратилась в хутор? — усмехнулась Яна. — В городе проживает не меньше трёхсот тысяч человек, кстати. Ты каждого в лицо знаешь? Неудачный подкат, красавчик.
— Ты думаешь? — аристо щёлкнул пальцами и свитские дружно выпили, опять застучав донышками стопок о барную стойку. — А я вот хочу тебя пригласить покататься по городу. Ты мне понравилась.
— А ничего, что я замужем? — показала обручальное кольцо Яна.
— Муж — не стенка, подвинется, — самоуверенно проговорил надоедливый собеседник.
— Ты хотя бы имя своё назвал, — хмыкнула чародейка, с трудом сдерживаясь, чтобы не врезать по его хамской роже. К сожалению, пощёчина только разозлит идиота, и тогда придётся действовать гораздо жёстче. «Призраки» порвут этих щенков в мелкие клочья. А привлекать внимание к группе очень не хотелось.
— Леонид Ягужинский, виконт, — приложив правую руку к сердцу, наконец-то, раскрылся молодой человек. — Ну так что, поехали? В «Казанове» у меня роскошные апартаменты.
— Ну ты и хамло, — покачала головой Яна. — Хоть и виконт. Ничему тебя история не учит.
— Следи за языком, пейзанка! — лицо Ягужинского исказилось. — Я ведь могу и рассердиться. Про какую историю ты сейчас упомянула?
Яна улыбнулась. Конечно же, это тот самый самоуверенный петушок, который пытался навязать своё знакомство Тамаре и её сестрёнке Кате на пляже в Виндаве, где проживает их бабушка[10]. Об этой истории старшая жена Никиты вспоминала со смехом. И да, Ягужинские действительно имели большой вес среди аристократов Курляндии. Под их властью находилась вся Ковенская губерния. Только какого чёрта виконт делает здесь?
— Да помнится, моя очень близкая подруга рассказала, как несколько лет назад к ней приставал один молодой человек, — Яна обхватила губами трубочку, намеренно затягивая продолжение. — Даже фамилию называла… Ягужинский. Это не ты, красавчик? И имя — Леонид. Как всё сходится!
Виконт скрежетнул зубами. Выплеск бешенства был так хорошо виден по густой взбаламученной коричнево-жёлтой ауре, что Яна испугалась, как бы удар парня не хватил.
— Кстати, непозволительно грубо обращаться с девушкой, к тому же замужней, к тому же в чужой губернии, — продолжала гвоздить чародейка. — В твоей вотчине ты можешь делать, что угодно, но здесь придержи руки.
— Хамить мне не надо! — ноздри Ягужинского раздулись от гнева. Бармен незаметно переместился на дальний край, где занялся обслуживанием пожилых мужчин, зашедших пропустить по рюмке коньяка. — Ты кто такая передо мной, чтобы указывать? И откуда знаешь княжну Меньшикову? Кто тебе рассказал?
— Она и рассказала, — пожала плечами Яна. — Неужели плохо слышал? Она моя лучшая подруга, у нас нет секретов.
Чародейка разозлилась, и намеренно провоцировала виконта, отказавшись от первоначальной идеи тихо выполнить задание Никиты. В этот время к ней подошёл Порох, давно наблюдавший за возрастающей перепалкой.
— Яночка, что надо этому хлыщу от тебя? — покачиваясь, словно хорошо принявший на грудь, Порох поглядел на Ягужинского и с хрустом сжал кулаки. — Кто обижает мою красавицу-сестрёнку?
— Невероятно наглый и самоуверенный виконт, — глядя в багровеющее лицо Леонида, ответила Яна. — Он предложил переспать с ним.
— Чего-ооо? — зарычал «призрак», надвигаясь на опешившего Ягужинского. В этом рыке было столько ярости, злости и ненависти, что виконт ощутил, как в животе всё сжалось от страха. Меньше всего ему хотелось встречаться с родственничками прекрасных пейзанок.