Взял слово председатель комиссии, высокий, седовласый. Оп тоже говорил о работе слова недобрые, хотя и вежливые. Андрей слушал его не очень внимательно — смотрел во все глаза на картину. Она была та же, что и полчаса назад, но видел ее Андрей новыми глазами, будто ему их протерли, сняли пыльцу, которая мешала видеть. Это превращение даже смутило немного, и он оглянулся по сторонам — не заметил ли кто, что он так быстро и круто изменил свое мнение.
Никто на него не смотрел, даже Надежда. Она стояла в дверях и кого-то искала глазами. Когда взгляды их встретились, Надежда широко улыбнулась и пошла к Андрею. На ней была та же зеленая юбка, что и в тот вечер, когда они ходили на бокс, а вместо курточки с вырезом ослепительно белая блузка со строгим воротничком.
— Я уже третий раз прихожу сюда, а вас все нет, — сказала она, присаживаясь рядом.
— Я здесь.
— Теперь вижу. Вы извините, я в мастерской, свои картинки готовлю.
— Готовьте, готовьте, я тут посижу, — покивал головой Андрей.
— Вам здесь не скучно?
— Нет, интересно.
Полярников в золоченой раме выносили из зала.
— Похоронили по первому разряду, — сказал Андрей.
— Его предупреждали, а он все свое. Вот, — она постучала кулачком по спинке дивана.
Злополучный дипломант шел следом за картиной, откинув свою бородатую голову, будто ничего не случилось.
К стендам вышел новый дипломант — в сером костюме, щупленький, незаметный. Но когда он повернулся в зал и глянули на зрителей огромные глаза из-под крутых надбровий, Андрей долго не мог оторвать от него взгляда. Было в этом узкоплечем, мешковатом человеке что-то сильное, значительное.
Картина его называлась «Чехов и Левитан». Она была невелика, и Андрей не заметил, как ее внесли и поставили.
Дипломант изобразил уголок в мастерской Левитана. Видно — оно наполовину прикрыто холстинкой — одно из самых ярких, наполненных светом и солнцем полотен художника. Сам он стоит к картине спиной, опершись о столик. Чехов сидит на стуле, вполоборота к Левитану. Они не смотрят друг на друга, на лицах у обоих глубокая печаль. Рука Чехова бессильно свешивается со спинки стула. О чем они только что говорили?
Всмотревшись в картину, Андрей вдруг вспомнил «Мужиков» Чехова, «Владимирку» Левитана… О чем они могли говорить? О мужиках, погибающих от идиотизма деревенской жизни, о Владимирке, по которой гонят на каторгу, об унтере Пришибееве, который ходит в министрах…
И это яркое, жизнерадостное полотно за спиной Левитана — как оно подчеркивало, углубляло настроение!
Критики, обсуждавшие диплом, говорили о его сюжете, о живописных достоинствах и недостатках. Андрей слушал, соглашался внутренне с ними, когда они хвалили картину, и не обращал внимания на критические замечания, которые казались ему мелкими, несущественными. Он принял картину целиком и сейчас испытывал чувство благодарности к молодому человеку, в сером костюме, к автору, создателю настроения, что возникло сейчас в его душе.
Наконец поднялся седовласый председатель и сказал, что диплом ему нравится — в нем бьется мысль художника, и это хорошо, потому что всем уже надоели, у всех в зубах навязли картины бездумные, помпезные, пустопорожние…
Андрей аплодировал, когда объявили, что диплом «Чехов и Левитан» получил высшую оценку.
9
В тот вечер, когда они шли из спортклуба, Андрей спросил у Надежды, понравился ли ей бокс.
— Интересно, — сказала она. — Я обогатилась.
— Чем?
— Узнала кусочек жизни, которого до этого не знала.
— Разве люди живут для того, чтобы узнавать? — спросил он.
— А для чего же?
— Ну, просто живут. Жизнь не урок, не лекция, на которых что-то узнают.
Определения были зыбки, он это чувствовал.
— Люди не просто живут, — сейчас же поймала его Надежда, — они для чего-то живут. И каждый что-то в своей жизни делает, к чему-то стремится. Я хочу быть художником, поэтому стараюсь увидеть, узнать как можно больше.
О своей работе Надежда сказала тогда немного: готовится стать театральной художницей, диплом — оформление спектакля для кукольного театра.
Андрей не расспрашивал, она не вдавалась в подробности. Сейчас он не без робости ожидал появления ее диплома: после «Чехова и Левитана» кукольные декорации? Наверное, это будет неинтересно и жалко, как бой третьеразрядников после выступления мастеров.
После того как закончили с живописцами, был перерыв. Андрей прошелся по опустевшему залу, через окно посмотрел на Неву. Река, набережная с редкими прохожими, низкое облачное небо — все это было одноцветно и походило на гравюру, а не на всамделишные реку, небо, набережную.