Вокруг большого и ободранного циркового шатра - теперь окончательно установленного - выжившие спокойно занимаются своими повседневными делами, словно вчерашнего нападения не было и вовсе. Через широкое отверстие циркового шатра, которое, вероятно, когда-то предназначалось для прохода слонов и въезда клоунов на автомобиле, люди вносят складные стулья и походные столики в то время как ткань самой постройки колышется под воздействием ветра и атмосферного давления. В других частях поселения появляется всё больше убежищ. Отцы собирают и распределяют дрова для растопки, воду в бутылках, боеприпасы, оружие и консервы. Заботы матерей касаются детей, одеял, тёплых вещей и лекарств.
Более внимательный наблюдатель мог бы увидеть, что от движений и действий поселенцев еле заметно веет беспокойством, ибо неизвестно, какая угроза представляет наибольшую опасность - ходячие мертвецы или приближающаяся зима.
- Я ещё не знаю, что ему сказать, - произносит наконец Лилли, попивая свой остывший кофе. Её руки всё ещё дрожат.
Прошло восемнадцать часов после атаки, но Лилли продолжает переживать из-за чувства вины, избегая любых контактов с Джошем, сдерживая себя и убеждая в том, что он ненавидит её за то, что она сбежала и оставила его умирать. Несколько раз Джош пытался заговорить с ней, но эмоционально она не была готова к разговору и потому отталкивала его от себя, ссылаясь на то, что она больна.
- А разве неясно, что нужно сказать? - Меган выуживает из своего джинсового пиджачка маленькую курительную трубку. Она набивает её конец небольшим количеством табака, поджигает зажигалкой Bic и делает большую затяжку. Молодая женщина лет тридцати с оливковой кожей и окрашенными хной волосами, вьющимися вокруг узкого лукавого лица, с кашлем выдыхает зеленоватый дым. - Я имею в виду, посмотри на этого парня, он огромный.
- И что это значит, чёрт подери?
Меган ухмыляется.
- Парень выглядит так, будто он может сам о себе позаботиться. Вот и всё, что я хочу сказать.
- Его телосложение не имеет к ситуации ни малейшего отношения.
- Ты с ним спишь?
- Что? - говорит Лилли, глядя на свою подругу. - Ты серьёзно?
- Это просто вопрос.
Лилли качает головой и вздыхает.
- Я не собираюсь вознаграждать его этим…
- Не собираешься... да ты что, правда? Благочестивая малышка Лилли. Благочестива до самых пят.
- Может уже прекратишь?
- И всё же, почему? - усмешка Меган превращается в ухмылку, - Почему ты не взобралась на эту гору мускулов? Чего ты ждешь? Ведь это тело... то, как он держит...
- Прекрати! - гневно вспыхивает Лилли, чувствуя острую боль за переносицей.
Её эмоции почти выходят на поверхность, дрожь возвращается, и она сама начинает поражаться громкости своего голоса.
- Я не такая как ты... ладно. И не очень общительный человек. Господи Иисуси, Мег. Я уже запуталась. С кем из этих парней ты сейчас?
Меган в течение секунды смотрит на неё, кашляет, а затем делает очередную затяжку.
- Знаешь что? - Меган предлагает ей трубку. - Почему бы тебе не затянуться разок? Дрожишь?
- Нет, спасибо.
- Эта травка успокоит тебя. Убьет ту муху, которая постоянно кусает твой зад.
Лилли трёт глаза и качает головой.
- Ты такая трудная, Мег.
Меган затягивается и выдыхает.
- Предпочитаю быть трудной, чем куском дерьма.
Лилли молчит и продолжает качать головой. Грустная правда заключается в том, что Лилли иногда задумывается, а точно ли Меган Лафферти не кусок дерьма. Девушки были знакомы ещё со времен средней школы Спрейбери в Мариетте. Тогда они были неразлучны, делились друг с другом всем: от сделанной домашней работы до наркотиков и парней.
Но затем Лилли приняла решение строить карьеру, и провела два по-адски мучительных года в Массейском колледже бизнеса Атланты, а затем в Технологическом институте Джорджии для получения степени магистра делового администрирования, получить которую ей, однако, было не суждено. Она хотела стать дизайнером, возможно, сделать себе имя в мире моды, но не прошла дальше приёмной во время своего первого интервью на чрезвычайно желанную интернатуру в Майкл Найт Фэшнс. Она просто струсила. Её старый друг - страх, положил конец всем её планам.
Страх заставил её сбежать из этой шикарной приёмной, сдаться и вернуться домой в Мариетту. Здесь она возобновила свой обычный образ жизни праздного бездельника, зависала вместе с Меган в наркотическом угаре, часами просиживала на диване за просмотром повторов программы "Подиум".
Однако что-то изменилось между этими женщинами за последние годы. Нечто на химическом уровне, и Лилли ощущала это также сильно, как языковой барьер. Меган жила без амбиций, без чёткого направления, без концентрации - и ей это нравилось. Но Лилли всё ещё питала мечты, пускай и мертворождённые. Она втайне желала поехать в Нью-Йорк или создать веб-сайт, или вернуться в приёмную в Майкл Найт Фэшнс и сказать: "Ой, извините, мне просто пришлось отлучиться на годик-полтора..."