— Слушай, я до сих считаю, что нужно двигаться в том направлении. — Филип кивает в сторону тьмы на юге.
Дальняя обочина встречной полосы забита тлеющими автомобилями, но есть узкий зазор, может, шириной с Сабурбан, с запасом в несколько сантиметров, он между щебневой обочиной и зарослями сосен вдоль шоссе. Недавние дожди в сочетании с разлитым топливом из перевернутого танкера превратили землю в помои. Но Сабурбан большой, тяжёлый автомобиль с широкими шинами, и Филип уже испытал этого четырёхколёсного зверя в гораздо худших условиях.
— Это слишком круто, Филли, — говорит Ник, вытирая серое вещество с внутренней стороны лобового стекла грязным полотенцем.
— Да, мужик, я должен согласиться, — произнёс Брайан из тени заднего сиденья, обнимая Пенни. Измученные черты его лица виднелись в мерцания костра.
— Я за то, чтобы отправиться назад к последнему выезду.
— Мы не знаем, что обнаружим на 278 м, там может быть ещё хуже.
— Мы этого не знаем, — соглашается Ник.
— Нам нужно продолжать двигаться дальше.
— А что, если в городе хуже?
— Похоже, чем ближе мы подъезжаем, тем хуже становится.
— Мы всё ещё в двадцати-пятнадцати милях от города и мы нихрена не знаем, как там в Атланте.
— Даже не знаю, Филли.
— А знаешь, — говорит Филип, — дай-ка я взгляну.
— Ты о чём?
Он потянулся за пистолетом. — Я только быстренько взгляну.
— Подожди! — заговорил Брайан. — Филип, ну же. Мы должны держаться вместе.
— Я только оценю ситуацию, посмотрю сможем ли мы проехать.
— Папочка, — Пенни начала что-то говорить, но передумала.
— Всё в порядке, тыковка, я вернусь.
Брайан выглянул в окно, не поддаваясь на убеждения. — Да ладно, чувак. Мы договорились, что будем держаться вместе. Неважно, что случится.
— Всего две минуты. — Филип открыл дверь со своей стороны, засовывая Ругер за ремень.
Прохладный воздух, потрескивание огня, запах озона и жжёной резины ворвались в Сабурбан, как незваные гости. — Вы, ребята, сидите спокойно, я скоро вернусь.
Филип вылез из машины.
Дверь хлопнула.
Брайан сидел в притихшем Сабурбане, мгновение прислушиваясь к своему колотящемуся в груди сердцу. Ник, глядел через каждое окно, сканируя пространство в непосредственной близости, живое, благодаря мерцающим теням. Пенни замерла. Брайан смотрел на малышку. Девочка будто сжалась внутри, как маленький цветочек ночью, спрятавшийся в себя, закрывший свои лепестки.
— Он скоро вернётся, детка, — Брайан утешал девочку. Он чувствовал её боль.
Неправильно для ребенка проходить через такое. На каком-то уровне Брайан знал, как она себя чувствует.
— Он крепкий парень, этот Филип. Он может выбить дерьмо из любого монстра в округе, уж поверь мне.
С переднего сиденья Ник повернулся и говорит:
— Слушай своего дядю, милая.
Он прав. Твой папочка сможет позаботиться о себе и обо всех нас.
— Однажды я видел, как твой папа поймал бешеную собаку, — говорит Брайан.
— Ему было около девятнадцати, и эта немецкая овчарка терроризировала соседских детей.
— Я помню это, — говорит Ник.
— Твой папа преследовал это адское создание с пенной пастью до пересохшего устья реки и там засунул проклятую тварь в мусорный бак.
— Я действительно припоминаю это, — говорит Ник.
— Схватил овчарку голыми руками, перебросил через пол-оврага, а затем прихлопнул её мусорным баком, как будто муху поймал.
Брайан наклонился и нежно убрал прядь волос с лица девочки.
— Он будет в порядке, дорогая… поверьте мне. Он парень что надо.
Рядом с автомобилем на землю падает кусок горящих обломков. Из-за грохота все подпрыгивают. Ник глядит на Брайана.
— Чувак… достань, пожалуйста, сумку на молнии из багажника.
Брайан посмотрел на Ника.
— Что именно тебе нужно?
— Один из Марлинов.
Брайан смотрит на него, потом поворачивается и тянется через подголовник кресла. Он вытягивает длинную брезентовую охотничью сумку, зажатую между холодильной камерой и рюкзаком. Расстёгивает её и находит Марлин 55.
Передавая ружьё с заднего сидения Нику на переднее сидение, Брайан спрашивает: — И патроны тоже нужны?
— Я думаю, они уже внутри, — говорит Ник, открывая ружьё и разглядывая патронник.
Брайан мог бы сказать, что Ник умеет управляться с оружием, вероятно охотился раньше, но Брайан никогда не видел этого своими глазами. Брайан никогда не был тем человеком, который стал бы участвовать в мужественных занятиях своего младшего брата и его приспешников, хотя он тайно жаждал именно этого.