Хаэте возник за его спиной и приказал:
— Отойди.
Юный эльф вскинул голову и посмотрел в глаза своему старшему родственнику. А затем безропотно поднялся и отошел в сторону. Кажется, эльфы пришли к какому-то решению. Хайен наблюдал за тем, как герцогиня Райга уводит делегацию прочь. Как только они скрылись за поворотом, Хаэте сел рядом с Хайеном и забормотал скороговорку заклинаний.
Боль и жар как отрезало. Остались только холод и легкое онемение. Юноша поймал взгляд эльфа и попросил:
— Сделай так, чтобы я мог уйти в сон. Пожалуйста.
Хаэте прикрыл глаза в ответ, ни на мгновения не прекращая бормотать незнакомые слова.
Хели в это время продолжала дрожать и прижиматься к Хайену, наблюдая за пассами эльфа. Син тоже не сводил глаз с рук своего родственника. То ли старался запомнить заклинание, то ли убедиться, что Хаэте все делает правильно. Магистр Лин шагнул вперед и обратился к дочери:
— Отпусти его. Здесь нет тех, кто может навредить.
Хайен выразительно посмотрел на Аллатриссиэля, который вместе с Цанцю создавал мощное синее заклинание над воронкой. А затем юноша перевел взгляд на своего наставника и требовательно спросил:
— Вы же видели, как это уничтожила магия Хели. Вы верите мне?
Поколебавшись, эльф кивнул:
— Верю.
Затем он снова посмотрел на Хели:
— Тебе плохо. Возвращайся в Крыло Королевы. За Хайеном я присмотрю.
Девушка процедила:
— Ты его и сам один раз чуть не убил, спасибо.
Магистр холодно спросил:
— Ты мне всю жизнь собираешься это припоминать?
— Половину, — буркнула девушка и уткнулась в здоровое плечо Хайена.
Но ее отец напомнил:
— Сейчас мы верим Хайену только потому, что тогда ты обрела силу.
— Со мной все хорошо, — заверил ее юноша. — Скоро я смогу попасть в сон и помогу тебе.
Хаэте опустил руки и припечатал:
— Через час. Не раньше. И ненадолго.
Магистр Лин кивнул и приказал:
— Поднимайся.
Хели, наконец, выпустила Хайена из объятий и первой встала. Юноша выполнил приказ наставника и теперь, пошатываясь, смотрел в бесстрастный аметистовый глаз. По выражению лица эльфа невозможно было понять, о чем он думает.
В этот момент синий свет в руках ищеек погас, и Ал подвел итог:
— Я ничего не чувствую.
Цанцю кивнул, и в его взгляде промелькнуло сожаление. Магистр повернулся к другу и спросил:
— Совсем ничего? А вокруг?
С этими словами он указал на пепел. Ал выпрямился и скучным голосом начал:
— Пепел оставлен магией Хели. Воронку создал темная магия. Но никаких следов другой магии нет. Ни орочьей, ни эльфийской, ни человеческой. Браслет, о котором ты говоришь, был полностью нейтрален магически. Так же, как и всегда.
— Значит, вы никогда не чувствовали опасность от них… — начал было Хайен.
Но Ал резко ответил:
— Мальчик, не думай, что ты один умный, а вокруг все дураки. Эльфы носили на себе эти безделушки веками. Если бы мы увидели хоть намек на то, что они способны причинить вред…
— А что, если темные могли это видеть? — возразил юноша. — И убивали светлых, чтобы уничтожить эту дрянь.
— Ничего подобного в наших хрониках не встречается, — нахмурился Хаэтеллио.
Син поддержал Хайена:
— Возможно, никто не пытался связать приступы безумия у темных с трофеями.
— А если темные и не видели их? — внезапно предположила Хели. — Хайен сначала почувствовал эту дрянь, и только потом увидел. Он темный только наполовину. Возможно, человеческая кровь дает ему возможности, которых нет у темных эльфов.
Ал переглянулся с магистром Лином, и на этот раз сомнение было в глазах обоих.
Цанцю постановил:
— В любом случае, нам придется доложить королю о том, что мы ничего не нашли.
— Погодите, — сказал Хайен и повернулся к Сину. — А как ты оказался здесь? И о чем думал перед тем, как я здесь появился?
Теперь все взгляды были устремлены на юного эльфа. Син немного подумал и вздохнул:
— В какой-то момент я понял, что мы далеко от бального зала. И рядом Деленитэль, хотя я совершенно не помню, как мы встретились. В тот момент…Что-то случилось. Я как будто увидел черный цветок. А затем появился ты.
— Это сработала моя защита, — пояснил Хайен. — Та, которую я установил в твоем сне. А затем каким-то образом Фенг перенес меня сюда.
Юноша тут же понял, что говорить этого не следовало. Эльфы обменялись напряженными взглядами. Даже Хаэте выглядел обеспокоенным. Магистр бесстрастно спросил:
— И давно ты поставил маяк в сознании принца Синтсирэля?
— Сегодня, — вместо него ответил Син. — Я сам разрешил ему это.