— Она рассказала что-то важное?
— Да, расскажу после пробежки. Но еще… кажется, в снах у меня мелькнула какая-то мысль, и я никак не могу ее вспомнить. Будто я что-то упускаю. Какую-то важную деталь. Какой-то факт…
— Это связано с тем, что сказала Мика?
Немного подумав, Хайен мотнул головой:
— Нет. Кажется, с тем, что я читал в дневнике отца. Или с эльфийской книгой о темной магии… Не помню.
Энди утешительно похлопал его по плечу:
— Перечитаешь и вспомнишь.
— Надеюсь, — с сомнением протянул Хайен.
Девушки ждали их внизу. Хели выглядела встревоженной.
— Что случилось? — тут же напрягся Хайен.
Девушка промямлила:
— Сама не знаю, в чем дело. Проснулась, и как-то мне не по себе.
Юноша сочувственно сжал ее ладонь, и адепты побрели на поле для тренировок.
Магистр Лин расхаживал по поляне со странным выражением лица. Только когда отряд выстроился в шеренгу, а Хайен нехотя выпустил руку Хели, эльф подошел и замер перед ними. А в следующий миг юноша понял, что привычное спокойствие наставника дало трещину. И сквозь маску равнодушия то и дело прорывались отчаяние и смятение. Хели тоже заметила состояние своего отца и напряженно спросила:
— Что-то случилось?
Магистр Лин даже не посмотрел на дочь. Единственный глаз эльфа был устремлен на Хайена.
— У Идрес начались роды, — сообщил он.
Адепты дружно вздохнули, и Хели обеспокоенно выпалила:
— Где она? В Мерцающем лесу?
— Нет, — медленно ответил ей отец, продолжая смотреть только на Хайена. — В Манкьери. Пока судьба благоволит этому ребенку. Так вышло… что эльфам сейчас не до Идрессиэль.
— Чем мы можем помочь? — спросила Рийса.
Магистр скрестил руки на груди и покачал головой:
— Ничем. Там Райга, ей помогает Силлириниэль. Я попросил Лоя прислать целительницу рода Эире. Вот только… зачем ты рассказал ей обо всем, Хайен?
Аметистовый взгляд был ледяным, но юноша, ничуть не смутившись, продолжил смотреть на учителя.
— Идрес имеет право знать и сделать свой выбор, — твердо ответил Хайен.
Он ждал, что его снова будут ругать. Но эльф только вздохнул и медленно произнес:
— Знаешь, мне бы хотелось сказать, что общение с людьми не оставляет следа в моей душе. Но это не так. Столетиями я смотрю, с каким упорством вы нарушаете непреложные законы ради того, что считаете правильным… И наверное, заражаюсь этим безумием. Поэтому я не буду препятствовать вам. Но думаю, Цанцю все равно узнает.
— Он уже знает, — вырвалось у Хели.
Наставник удивленно вскинул бровь:
— Знает?
— Да, — подтвердил Хайен. — И он тоже готов бороться.
Магистр покачал головой и вскинул ладонь с тремя оттопыренными пальцами:
— Три дня. Если все закончится хорошо, три дня роженицу никто не будет трогать. А затем Линьериссиэль заберет дочь и внука в Хеллемилиоран.
Больше он ничего не добавил. После недолгого молчания эльф приказал:
— Хели, ты можешь помочь матери. Остальные — пробежку никто не отменял.
Девушка тут же исчезла в яркой огненной вспышке. Адепты безропотно сорвались с места следом за наставником. Энди пробормотал:
— Кажется, от пробежки нас не спасет ничего. Ни роды, ни война, ни открытие Дверей…
Рийса усмехнулась, Хайен промолчал. Все его мысли были заняты Кеубираном.
Хели вернулась к началу уроков. Со звонком девушка переместилась сразу в класс, на соседний с Хайеном стул. Лицо ее было белее мела.
— Ну что? — тут же прошептал юноша.
Хели приложила палец к губам и какое-то время слушала объяснения учителя Как только он повернулся к доске, девушка наклонилась к уху Хайена и прошептала:
— Еще не родила, но все идет, как надо. Я предупредила Лэла и Лию о том, что скоро понадобится помощь. И заскочила в Кеубиран… Знаешь, у нас есть одна проблема.
Глава 40
Финальная зачистка
Хайен покосился на учителя и так же тихо переспросил:
— Какая проблема?
Хели продолжила шептать:
— Эта здоровенная хейда-лиэ. Похоже, пытается просочиться через завал. Нужно избавиться от нее в ближайшие дни. А лучше сегодня ночью…
В этот момент магистр повернулся и, активно жестикулируя, принялся давать пояснения к схеме. Энди усердно строчил, а Рийса скучала. Артефакторику она знала не хуже преподавателя — герцог Тан учил дочь с раннего детства тому, что считал полезным. Так что пробелы в теории сглаживала обширная практика.