«У кого голубые бусы, ту я больше люблю»
Было у ходжи две жены. Каждой из них дал он голубые бусы и наказал отнюдь не показывать их другой. «Это — знак моей любви», — сказал ходжа. Но однажды обе они набросились на ходжу и закричали: «Кого из нас ты больше любишь, к кому тебя больше тянет?» Ходжа отвечал: «У кого голубые бусы, ту я больше и люблю». Женщины успокоились, и каждая, думая в душе: «Меня он больше любит», — считала себя выше подруги. Так умел ходжа ладить с женами.
И ты, жена, права
Приятель ходжи пришел к нему посоветоваться о деле. Он изложил ему все и в конце спросил: «Hy как? Разве я неправ?» Ходжа заметил: «Ты прав, братец, ты прав». На следующий день ничего не знавший об этом противник также пришел к ходже. И он также, желая определить, чем кончится тяжба, рассказал ему дело, разумеется, пристрастно, в выгодном для себя свете. «Hy, ходжа, что ты скажешь? Разве я не прав?» — спросил он у ходжи. И ему ходжа отвечал: «Конечно, конечно, ты прав». Случайно жена ходжи слушала его разговор с тяжущимися и, увидев, что ходжа считает обоих правыми, вознамерилась пристыдить его и заметила: «Эфенди, вчера был у тебя сосед Коркуд, он объяснил тебе свое дело, ты ему сказал, что он прав. Потом пришел его противник Санджар, ты и ему сказал, что он прав. Как же это? Ты кази, а я вот уже сколько лет жена кази. Разве могут быть правы одновременно и истец и ответчик?» Ходжа спокойно сказал: «Да, верно, женушка, и ты тоже права».
На бога надейся, а сам не плошай
Один человек, собираясь совершать полное омовение в Акшехирском озере, спросил у находившегося там ходжи: «В какую сторону повернуться мне во время омовения?» — «Где твоя одежда, в ту сторону и обернись», — сказал ему ходжа.
Диспут между ходжой и дехри
Когда Тимурленг был в Акшехире, пришел в город дехри (философ-материалист) и объявил: «Я хочу предложить вопросы. Если есть у вас искусные ученые, давайте устроим состязание». Тимурленг собрал именитых граждан города и сказал: «К нам пришел со стороны ученый и хочет состязаться с вами в науках естественных и материалистических. Он странствует, ходит по всему свету. И если вы не выставите против него человека, ум которого постиг различные науки, он повсюду расславит, что в Руме ученый люд иссяк и исчез, а это поведет к умалению нашего достоинства среди государств и народов». Старейшины города устроили совещание и сперва хотели было с сожалением признаться, что, действительно, y них ученых нет, но потам подумали: «Нет, так не годится, нужно найти выход из положения и спровадить эту погань». Они решили вызвать ученых из Коньи, Кайсери, но кто-то заметил: «Звать ученых со стороны, — на это потребуется много времени, и этим мы только обнаружим собственное ничтожество, да это и унизит нас среди жителей нашего города. Говорят ведь: „Умный совет идет от дураков“. Давайте узнаем, как смотрит на это наш ученый ходжа. Может быть, он что-нибудь придумает, и мы сплавим этого чужака, который нашего языка не знает».
Все нашли это предложение удачным и, позвав ходжу, рассказали ему, в чем дело. «Ладно, — заметил ходжа, — вы предоставьте это мне. Если я утихомирю его метким ответом, — ну великолепно; а нет, так вы скажете: „Это — человек тронувшийся, дувана, и сам залез сюда на собрание“. И вы выставите против него другого, ученого человека. Только, если будет мне удача, — от всех вас я желаю подарочек. Благоволение государя в счет нейдет». — «Голубчик ходжа, — закричали старейшины, — ты только не посрами нас, а уж там, что пожелаешь — все для тебя сделаем».