В те времена студия Black Box продолжает развиваться и прирастать аппаратурой. В их арсенале появляются клавиши Roland D-20, компьютер Atari, восьмидорожечный магнитофон Fostex R8, пульт, обработка – довольно круто, особенно по тем временам. На этом оборудовании как раз и были созданы два альбома «Сектора Газа», с которых начинается всероссийская история группы – «Зловещие мертвецы» и «Ядрена вошь». Весь материал для обоих альбомов был записан в рекордно короткие сроки – за четыре дня. Особая роль в процессе записи и сведения принадлежит звукорежиссеру Андрею Дельцову, который смог услышать, распознать, полностью понять и правильно записать Юру Хоя и его музыку. Неудивительно, что Дельцов останется с Хоем до конца, будет работать до последнего альбома.
– Музыку надо уметь слушать и слышать, и это не «тренируется». И деньги тут не главное. Конечно, чтобы быть хорошим музыкантом, без ремесла никуда, но эта роль не определяющая. Порой достаточно хоть как-то владеть музыкальным инструментом, чтобы быть при этом популярным исполнителем. Это как раз Юрин случай. Именно применительно к музыкантам, и вообще творческим людям, можно говорить о природном даре. А если к таланту прибавить «натренированных» музыкантов – будет «бомба». Хой создал «Сектор Газа» именно по такому рецепту. Он – основной талант, носитель идеи, остальные – помощники-ремесленники. Поэтому в группе не задерживались люди, не умевшие следовать этому правилу. Юра всегда точно представлял себе результат, который в итоге должен получиться, и говорил исполнителям – хочу так и этак. Я был толковым исполнителем, поэтому много сделал в формировании звучания «Сектора Газа». Но, подчеркиваю, «наитие» было Юрино. Он не выпячивал и не озвучивал, что «он тут главный». Хой тактично и уверенно давал это понять. Если участники группы предлагали идеи и ему они нравились – он их принимал. Но, как правило, его задумки были интереснее и объемнее, чем наши – прежде всего потому, что сочинителем проекта был он, и всё продумывал максимально глубоко. А мы были просто исполнителями. Даже Игорь Жирнов – прекрасный музыкант, великолепный аранжировщик, у него звуковых идей было на сто «Секторов Газа» – никогда не пытался доминировать, – вспоминает Андрей Дельцов.
Первые профессиональные записи уже наиболее полно манифестировали парадоксальный стиль группы, который до времени я назову «где-то между»: это не окончательно рок-музыка, это точно не поп-музыка, это уж совсем не ВИА и тем более не народная музыка – это просто «Сектор Газа», который отовсюду вобрал в себя все то, что было необходимо для его существования.
В те майские дни 1990 года, когда оба альбома были готовы, группа собралась попить пивка и послушать готовый материал. И когда музыка заиграла, абсолютно все поняли: это выстрел, это бомба, эти записи вскоре будут звучать по всей стране. И они были правы. Кассеты тиражировали и раздавали по уже опробованной ранее схеме – в киоски звукозаписи Воронежа и других городов. Буквально через неделю в тусовке уже ходили такие разговоры: «Приезжаю позавчера в Ростов-на-Дону, иду на рынок, а там “Сектор” из ларька играет». И дальше – Пермь, Екатеринбург, Ижевск и даже Владивосток. Все это произошло за каких-то полмесяца. Юра Хой любил использовать глагол «бахнуть». И вот оно бахнуло. А Юра тогда еще работал грузчиком. И вот хохма: к заводу подъезжали машины на разгрузку, из окон которых вовсю орал он сам: «Ой ты моя ядрена вошь, за что меня ты так грызешь…»
А пока страна напитывалась новыми смыслами от хулиганов из Воронежа, Юра с группой выступали, где придется. В том числе в самых неподобающих для этого местах. Сами посудите: где школа и где песни про грязные носки?.. Эту веселую историю мне поведал воронежский писатель и меломан Ярослав Солонин, который записал ее со слов своего отчима Александра Маркина. В начале лета 1990 года кто-то додумался пригласить «Сектор Газа» выступить на выпускном балу в школе № 60 города Воронежа. Естественно, педагоги, завучи и директор не знали, что это за музыканты такие. О чем, конечно, вскоре пожалели. Играла группа на отвратительной школьной аппаратуре, потому что другая просто отсутствовала. Слов было почти не разобрать, однако уже на второй песне строгий педагогический состав понял, что дело неладно. Учителя в панике метались по залу, зато выпускники получали кайф, посмеиваясь над выражениями лиц математичек и историчек. Через несколько дней в одной из местных газет появился материал, который написал какой-то ретивый молодой комсомолец. Статья была пропитана гневом и негодованием. И больше всего журналиста озадачила песня «Ядрена вошь». Он возмущался, что группа позволяет себе петь о таких «интимных вопросах». Но главное в том, что никто из участников той истории не подозревал, что через каких-то несколько месяцев эти оборванцы-матершинники станут лидерами основных музыкальных чартов страны.