Я разделяю его мысли насчет физической подготовки, но не согласен с тем значением, какое он придает уходу некоторых хоккеистов в ВХА. Я лично считаю, что только один игрок из Всемирной ассоциации мог бы принести нам пользу в борьбе с русскими. Это Бобби Халл. Остальные тоже великолепные игроки, но ведь таких у нас уже тридцать пять! Чувство патриотизма? Не уверен. Любой игрок НХЛ глубоко убежден, что в спортивной жизни профессионального хоккеиста нет дела более почетного, чем участие в розыгрыше Кубка Стэнли. Но мне кажется, наши игроки смогут настроить себя таким образом, что победа над русскими будет для них важнее Кубка Стэнли. Не думаю, чтобы можно было заранее предугадать, в какой момент начинает действовать патриотизм игрока. Едва ли это происходит сейчас. В угоду публике наши хоккеисты давно заявляют: «Конечно же, мы хотим, чтобы наша страна победила». Но пожалуй, сейчас они больше говорят, чем чувствуют – ведь до игр еще далеко. Словесные выражения этих чувств превратятся в настоящие чувства 2 сентября в восемь часов вечера в монреальском «Форуме». Патриотизма у команды Канады хоть отбавляй.
Впрочем, я знаю, почему Робертсон выступил с таким прогнозом. Вся Канада твердит, что мы победим вчистую. Повторяй Робертсон то же самое, он бы потерялся в толпе, а Джон этого терпеть не может. Вот он и говорит – 6:2 в пользу русских; поэтому его и пригласили на телевидение. Пусть он неправ, но читать и слушать все это интересно.
Хоть я и согласен с теорией Робертсона, что Советский Союз старается избегать участия в соревнованиях, покуда не добьется в данном виде хороших результатов, я также согласен с Конекером, который высказал мысль, будто русские готовы даже к проигрышу и используют игры как своеобразную школу подготовки молодых игроков. Они, видимо, отдают себе отчет, что их хоккей замедлил свое развитие и встреча с канадскими профессионалами вольет в него новую кровь.
Конекер утверждает, что независимо от результата встречи окажутся более полезными для русских, чем для канадцев. И с этим я соглашаюсь. Лишь потом мы убедились, что у русских есть много такого, что североамериканским командам не мешало бы перенять: их умение играть в пас, их физическую подготовку, их оборонительную тактику.
Русские доказали, что их отношение и подход к спорту более прогрессивны. Они проявили удивительную способность выявлять свои сильные стороны, сводить к минимуму слабые и создавать солидно обоснованные программы подготовки спортсменов. В сравнении с их системой организация подготовки хоккеистов в Северной Америке выглядит бледно. Мы можем многому поучиться у русских.
Если русские победят, они выиграют у сильнейших и будут признаны таковыми. Если они проиграют, то смогут сказать, что хотели помериться силами с профессионалами и изучить их игру. Канадцам же отступать некуда. Мы должны победить с убедительным счетом – 8:0. Любая другая победа будет для нас сокрушительным поражением.
Вот и Конекер говорит: «Вся разница между нами и ими в умении стоять в воротах, и Драйден докажет это». Спасибо, Брайн, но что с твоей памятью? По-моему, ты забыл, что произошло в Ванкувере почти три года назад. Мы ведь играли с тобой в одной команде, когда русские загнали в мои ворота девять шайб. Девять голов! Либо у тебя память отшибло, либо я стал играть лучше. Надеюсь, что все-таки последнее.
Меня смех разбирает, когда разные знатоки начинают раскладывать игру на компоненты и произвольно выявляют победителя в каждом из них. По их общему мнению, картина получается такая:
броски – Канада
пас – Россия
чувство хоккея – Канада
физическая подготовка – Россия
вратари – Канада.
Итак, Тони Эспозито, Эдди Джонстон и я призваны обеспечить своей игрой в воротах значительное превосходство над русскими. Но кто сказал, что мы стоим в воротах лучше их? В общем, пожалуй, у нас защищают ворота надежнее. Но в данном случае обобщения не к месту. В такой непродолжительной серии матчей достаточно, чтобы хоть один вратарь был в отличной спортивной форме, и неважно, есть ли у него хорошая замена – если, конечно, он не получит травму. И кто сказал, что превосходство наших вратарей – если оно вообще существует – важнее, нежели их физическая подготовка или умение играть в пас? С тех пор как я перешел в профессионалы, мне было труднее всего играть против команды «Нью-Йорк рейнджере», выделяющейся хорошим пасом. От их коротких, резких передач вокруг пятачка у меня голова шла кругом. Что же будет в играх с русскими, которые умеют так передавать шайбу, как «рейнджерам», пожалуй, и не снилось? Так что всем этим рассуждениям грош цена.
Сегодня мы пару часов смотрели фильмы об игре русских. Поверьте мне, это хорошая хоккейная команда.
31 АВГУСТА
Русские прибыли в Монреаль вчера в девять часов вечера, а сегодня в девять утра вышли на лед пригородной сенлоренской «Арены», чтобы, как выразился Всеволод Бобров, «слегка поразмяться». Слегка? В течение девяноста минут все двадцать семь русских хоккеистов ни на секунду не присели, выполняя сложные упражнения, которые большинство канадцев видели впервые. На своих технических тренировках русские в основном отрабатывают игровые ситуации и проводят двусторонние игры; они не увлекаются бесчисленными и не очень осмысленными бросками по воротам, чем грешат тренировки многих канадских команд.
Кто-то поинтересовался у русских, не устали ли они после двух тренировок и из-за семичасовой разницы во времени между Москвой и Монреалем. Ведь, когда в Монреале 8 вечера, в Москве – 3 утра следующего дня. «Нет, не устали», – ответили нам. Две последних недели в Москве советские хоккеисты жили по монреальскому времени. По приезде сюда им не нужно было ни переводить стрелки своих часов, ни приспосабливаться к непривычному времени.
За всю тренировку ни один русский хоккеист ни разу не присел и не облокотился о борт, чтобы перевести дыхание или выпить глоток воды. Все тренировки в Канаде проводил Кулагин, Бобров помогал ему. Он укладывал хоккеистов на лед и заставлял делать отжимания, кувырки и другие упражнения, которые изнуряют тело, но зато поднимают дух – вроде сальто на коньках.
Одно из упражнений заключалось в том, что тройка нападающих на большой скорости (а это характерно для русских), катилась к воротам противника, на ходу меняясь местами, четко и безошибочно передавая друг другу шайбу. Затем один из нападающих, отступая к своим воротам, стал выполнять функции защитника, а двое его товарищей по нападению пытались его обыграть в стандартной ситуации: быстрый прорыв двух против одного. Немножко сложно, но зато очень практично.
После тренировки русские вернулись в гостиницу на обед и послеобеденный отдых, а затем отправились на экскурсию по городу. Однако в восемь часов вечера они снова были на льду «Арены», где провели часовую тренировку. На сей раз им понадобилось только шестьдесят минут, чтобы повторить все те упражнения, на которые утром у них ушло полтора часа. Затем снова в гостиницу.
1 СЕНТЯБРЯ
Мы вылетели из Торонто в Монреаль и успели посмотреть почти всю тренировку советской команды в «Форуме». Наблюдая за тем, как они катаются по площадке, совсем непохожие на сильную команду, я вспомнил прочитанное некогда о том, что произошло с американским прыгуном в высоту, экс-рекордсменом мира и явным претендентом на золотую медаль Римской олимпиады 1960 года Джоном Томасом. В течение нескольких дней два малоизвестных тогда русских прыгуна Валерий Брумель и Роберт Шавлакадзе не пропустили ни одной тренировки Томаса, а после расспрашивали его о технике прыжка. Томас смотрел, как они с трудом преодолевали планку, установленную на небольшой высоте, и всячески помогал им. Наступил финал соревнований по прыжкам в высоту. Вот тогда русские и заставили понервничать Томаса: Шавлакадзе выиграл золотую медаль, Брумель – серебряную, а Томас уехал домой практически с пустыми руками – с бронзой. Может, они хотят проделать то же самое с нами?
На утренней тренировке Третьяк, пропустивший восемь голов в Ленинграде, когда за ним наблюдали Маклеллан и Дэвидсон, только и делал, что цеплялся коньками за сетку ворот и пялил глаза на шайбу. Казалось, что нападающие во время броска вообще не умеют правильно распределять вес тела. Защитники выглядели большими и неуклюжими; они чуть не падали, когда им нужно было резко изменить направление движения. Во всяком случае, такими они мне показались… или мне просто хотелось их видеть такими?